В округе на одного психолога приходится более 400 детей. В городских школах один специалист на 700–800 человек, а в сельских – чаще всего профессионального психолога нет совсем. С другой стороны, невозможно оказать качественную психологическую помощь большому количеству детей, педагогов и родителей.
В то же время круг проблем, с которыми наши дети сталкиваются при обучении и общении, становится всё шире. Об этом и многом другом мы беседуем с главным внештатным психологом в сфере образования НАО Оксаной Зениной.
Сегодня неуд, а завтра – психологическая помощь
Разговор проходит в одном из маленьких кабинетов Центра психолого-педагогической помощи «ДАР». Хотя центр – это громко сказано. Специалисты выполняют немалый объём работы, но об отдельном здании с просторными кабинетами, оснащёнными современным оборудованием, заполярные психологи только мечтают.
– Говорят, наша жизнь похожа на винтовую лестницу. Мой случай подтверждает это сравнение. Окончив школу № 5, пришла работать сюда после института. В то время мы в основном помогали ученикам разрешить трудности, связанные с учебным процессом, – говорит Оксана Степановна. – А сегодня в ходу такие понятия, как ФГОС и инклюзия, буллинг и моббинг, кибербуллинг и троллинг. Ещё 15–20 лет назад о безопасности детей в школах родители даже не задумывались. Сейчас же информационное пространство постоянно сотрясают новости об избиении учеников в школьных коридорах, о сексуальных домогательствах и подростковых суицидах.
Но есть надежда на изменение ситуации. В июле этого года глава Министерства просвещения РФ Ольга Васильева на форуме «Территория смыслов» заявила, что регламенты, по которым психологи работают в школах, будут усовершенствованы.
Моя собеседница также подтверждает мысль о том, что структуру работы психологов в сфере образования нужно менять:
– Психологу очень трудно влиться в систему образования, поскольку по психологии даже факультатива нет. В советской школе преподавали этику и психологию семейной жизни. На уроке ребят учили культуре общения. Сейчас же предмет психология остался только в учре-ждениях профессионального и высшего образования. А как же школа? Кстати, на сегодняшний день этике и психологии семейной жизни обучают в ряде регионов (Татарстан, Башкортостан и другие). Всегда считала, что психолог не должен совмещать те или иные уроки. Например, когда школьный психолог, кроме своей основной нагрузки, ведёт другие уроки. Честно говоря, я всегда против такой неестественной замены. Получается ситуация, вывернутая наизнанку: сегодня ставлю неуд, а завтра «приходи ко мне, если тебе трудно». У психолога всегда должна быть открыта дверь для всех, особенно для детей. Тут ещё стоит сказать о нехватке помещений для специалиста.
Но это не должен быть кабинет в прямом смысле слова. Пространство кабинета психолога является важной частью развивающей предметной среды образовательного учреждения, организация и обогащение которой должны строиться с учётом закономерностей детского развития, отвечать критериям функционального комфорта. А у нас что происходит? У психолога часто и кабинета-то своего нет. Вспоминаю время, когда рабочее место было под лестницей. Это страшная ситуация. Да и теперь можно встретить психолога, который делит кабинет с другими специалистами, и чаще всего в одно и то же рабочее время. Вопрос: кто в таких условиях к нему пойдёт? Организация и оформление кабинета требует особого внимания и со стороны самого специалиста, и со стороны администрации. Отдельная тема – психологическая работа с педагогами, которые профессионально выгорают, испытывают личностную деформацию. Надо работать не только с ребёнком, а со всей образовательной средой. Иначе никакая инновационная программа «Наша новая школа» не станет эффективной.
С одарёнными иногда сложнее…
Согласно положению о главном внештатном психологе окружного образования, на эту должность назначается специалист, имеющий высокую теоретическую подготовку и практический опыт работы по специальности. У Оксаны Зениной 15-летний стаж работы в должности педагога-психолога, с 2012 года она руководит Центром психолого-медико-социальной помощи «ДАР», является координатором регионального методического объединения педагогов-психологов, лектором Школы приёмных родителей. Оксана Степановна неоднократный победитель конкурса профессионального мастерства, автор публикаций, имеет опыт психологической помощи детям в кризисных ситуациях. Кроме того, специалисты центра «ДАР» постоянно сотрудничают с окружной полицией, следственным комитетом, МЧС:
– Внештатный психолог, как я понимаю, должен профессионально и быстро реагировать на все сложные ситуации, которые происходят в регионе и выходят далеко за пределы школы: автокатастрофа, когда 10-летний ребёнок лишился матери, потеря ребёнком родителей во время массового убийства в тундре, неоднократное участие в следственных действиях по вопросам защиты прав несовершеннолетних и многое другое. Это работа самая тяжёлая, после неё необходимо и самому восстановиться.
Сложно представить, что работу главного внештатного психолога, который теперь появится во всех регионах России, можно будет осуществлять на волонтёрской основе, в свободное от основной работы время. Но пока информации, подтверждающей или опровергающей это утверждение, нет. А объём должностных обязанностей у штатных психологов центра «ДАР» с каждым годом становится всё больше. Центр ведёт постоянную методическую работу со специалистами служб сопровождения, оказывает консультационную и психологическую поддержку детям с ограниченными возможностями здоровья и их семьям, проводит комплексную оценку готовности абитуриентов военных училищ и многое другое.
– Хотелось бы обратить внимание и на одарённых детей. Ведь психологических проблем у них бывает гораздо больше, чем у трудных, – с сожалением говорит Оксана Степановна. – Учится хорошо и слава Богу. Одарённый ребёнок – словно яркая звёздочка на небосклоне, требующая особого внимания. Да и просто спокойные, «удобные» дети, могут оказаться с таким багажом неразрешённых вопросов, с которыми не к кому обратиться…
Не чудо-юдо, а союзник
В разговоре мы затронули и недавнюю трагедию в Керчи, когда внешне спокойный студент устроил кровавую бойню в учебном заведении. На что стоило раньше обратить внимание? Как можно определить, что человеку необходима помощь психолога? Вместе мы пытались найти ответы на эти непростые вопросы:
– К сожалению, нередко обвиняют психолога в некомпетентности, говорят о важности психологической работы после страшного события. Утверждают, что это был спокойный и закрытый человек. Так ведь таких детей много! Лично я вижу в этом парне такую же жертву нашего общества, которая имела глубокую психологическую травму. А между тем признаки были: жестокое обращение с животными, грубость, холодное оружие в помещении колледжа. Ну не верю я в то, что ребёнок рождается подонком, злым или агрессивным. И он явно не рождается в белой футболке. Злиться и проявлять агрессию его учим мы – взрослые. Или не учим – что ещё хуже. Случилось какое-то событие в его жизни – он разозлился. Что делать с этой злостью? Он не знает. Придите в детский сад, школу, техникум (колледж), попросите о практической психологической помощи вашей семье!
Агрессия, проникающая в сознание детей с телеэкранов, мониторов компьютера, сложности в общении со сверстниками и взрослыми – как уберечь ребёнка от негатива, помочь ему повзрослеть без конфликтов и семейных сцен? Этот вопрос актуален во все времена.
– Отбирать телефоны, запрещать интернет – не самый лучший путь защиты ребёнка от агрессии с телеэкранов, – говорит Оксана Зенина. – После таких запретов семья, чаще всего, сталкивается с проявлением усиленной озлобленности и конфликтов со стороны ребёнка. Оградить детей от несовершенства внешнего мира, сделать их жизнь лучше, безопаснее, радостнее – нормальное родительское желание. Но то, что кажется страшным нам, совершенно иначе воспринимается детьми, поэтому избегать разговоров не стоит. Если ребёнок не спрашивает вас о чём-то, то не-обязательно с ходу пытаться рассказать ему обо всех сложных и тёмных сторонах жизни. А если интересуется, то лучше не запрещать разговоры на какую-то тему, а объяснять, почему она так вам страшна или неприятна. Без помощи взрослых ребёнку не стать цивилизованным человеком. Как же ему помочь? Только воспитанием. Для взрослых это, пожалуй, самая сложная работа, поскольку она не состоит из одних нотаций на тему, что такое хорошо и что такое плохо, а предполагает постоянное внимание к ребёнку и его поведению. Школа – закрытое государство, и изменить в одночасье эту монолитную систему невозможно, да и нецелесообразно. Несмотря на то, что с каждым годом всё больше родителей видят в психологе не чудо-юдо, а союзника в развитии ребёнка, наше общество всё никак не дозреет до осознания пользы психологической помощи. Это на Западе существует многолетняя психотерапевтическая практика. У нас пока ещё главная психологическая помощь оказывается на посиделках с человеком, которому можно выговориться. И это не потому, что психологов недостаточно. Наоборот. Просто они разобщены и разрознены. На сегодняшний день обсуждается законопроект о психологической помощи, в обозримом будущем он будет инициирован. И это правильно.
