Юр’’ сидя ю’’ по тяхана, 1897 по’ вэба’ ирий 10 толыркана, Санкт-Петербург маркана лингвист, этнограф, ученой, самодийской группахад перена ненэцие’’ вадам’ тохоламбавы, паднава серм’ сертавы Георгий Николаевич Прокофьев соясь.

Пыда ненэцие’’ е’’эмня нертей букварьм’ «Едэй вада» падась, («Jadej wada») латинской алфавитхана падвысь. Тикы’ пуд ненэця’ вада нертей самоучительм’, нертей грамматической очерк  ненэця’, тасу’ хаби, ӈэбенка’’, тавыс’’  е’’эмня падась. Пухуцяда Екатерина Дмитриевна тасу’ хаби’’ е’’эмня нертей букварьм’ падась.
« Маня’’ нисява’’, небява’’ саць я’’авладаханзь, ӈули’’ манзаяхана хамзарамбадаханзь, нерня’ сыртаханзь, - тарця вади’’ Прокофьевха’ е’’эмня «Долг души. Память сердца» ямалкана сертавы фильмхана пыди’ е’’эмнянди хасава нюди’ Александр, не нюди’ Инга хэтӈаханзь.
- Прокофьевха’ илеванди’ ямбан’ научной манзаямди’ минредись. Пыди’ манзараванди’ сер’’ пили’’ Ӈэрм ян’ командировкан’ тэворцетыхы’. Мюсерта хибяри’’ поӈгана илесетыхы’, ханяӈэхэна саӈговоць пэртакы. Тарем’ ӈэбнанда ӈод’’ ядбана хибярихинзь.
Георгий Прокофьев Ӈэрм’ яхана нертей научной экспедициямда 1921 похона мэ’’ӈадась, тамальӈгана тамна студент’ ӈэвысь. Тикахана мале хамададась, ӈани’’ ненэця’ илм’ торомдавахана хэвханандо’ илесь тара. Ханзер’’ хибяри’’ нядабаӈгуд иламдо’ ехэрамбнанд. Наука манзаяхана ӈод’’ ӈани’ тарця нив’ ӈа’’.  
Пудана курсхана тоходанаванда’ мальӈгана 1925 похона  Георгий Николаевич дипломамда падбава е’’эйӈэ пухуцянда’ ня, ю’’ ирий мэта не нюкцяда’ня ӈэрм’ ян ӈэдалэяханзь, таняна пыда  няхар’’ по’’ ямбан’ Янов Стан факторияхана школа ервотаӈэ манзаравысь. Пыда ӈацекы’’ грамотан’ тохолабись, тасу’ хаби’’, ненэця’’ этнография’ нямна материалм’ ма’’лабись, ӈэрм’ ненэця’ вадам’ тохолабись.
Тасу’ яхад тось, Прокофьевм’ Комитет Севера манзарана’’ Хоседа-Хард культбаза ервотаӈэ манзараванзь ӈэдарадонзь, сидя по’ ямбан’ таняна манзарась. 1932 похона ученой « Едэй вада» ненэцие’’ букварьм’ падась.
« Ученой’ хавна нисява’’ скрипкахана сававна сянакусь, - Прокофьев ню’ тарця вади’’ хэтаць. – Дирижер Евгений Мравинской, актер Николай Черкасов сава нидась, пыди’ мякана мядоманзь турцетыхы’. Тикы’ хавна нисява’’ сава падтаӈгодась. Нюдя ӈэванда’ мальӈгана падтаӈгось Александр Бенуа тохолабидась. Этнографической экспедицияхана мэванда’ мальӈгана падтаӈгосеты, манэ’’мыда падарт’ падтабсетыда.
Тамальӈгана падтавы манзаида теда’ РАН Музей антропологии и этнографии архивхана лэтры.
Прокофьев самляӈг по’’ ямбан’ сертавы манзаяда тянё ни’’ӈа’’. Самодийской группахад перена ненэця’ вади’ тохолась пыда учебник’ сертаба пясь, грамматической очерк’ падбись. Г.Н.Прокофьев вадам’ тохоламбава, нерня’ минрева серкана ӈарка манзаранаӈэ толысь.
Прокофьев ӈэрм’ ненэця’ институтхана ӈэрм’ ненэцие’’ вада сектор ервотаӈэ манзарась. 1937 по’ ӈарка пэвдэй ирийхана манзаяси’ хаись. Не нюнда вадавна: - Тоенана’’ по’’ тоць. Манзаяхад хаврамахаданда сяролавам’ ӈатесь. Мякнанда таневы фотография’’, падар’’, дворянской происхождениямдо’ такалпась парадавыдонзь. Ябдана хибяри’ ӈэвы, ученойм’ нидось ӈамдта’’, тарця серкана сита нядавы этнограф Богораза.
Тикы’ пуд Прокофьев нерня’ манзара. Падбавы манзаямда  «Самодийские языки и проблема происхождения современных ненцев, нганасанов, энцев и селькупов» ёльцянда тэврабидась, тикы манзаяда докторской диссертацияхаданда хэбнанда тарась. Сайнорма тось, манзаямда нидась ёльце.
Блокада харта серта сертась. « Нисява’’ 1941 по’ носиндалава’ ирий’ пудана’’ яляхат, ӈавраси’’ илесь ныхысялъмзь Институт этнографии хардахана илесь хаись, - тарця вади’’ нюхуюда хэтӈаханзь. – Маркана трамвай’ ниць ядэр’’, хардаханда тось я’’мась. Нисява’’ 1942 по’ нертей ирийхана манзаяхананда ӈавраси’ яӈгумась, тет ю’’ cамляӈг пода тамна яӈгусь. Серафимовской кладбищехэна братской могилахана сюры.
Блокада’ мальӈгана ӈани’’ хибяридо’ ӈод’’ яӈгумаць. 1942 по’ ты’ сие ниць ирийхана хаювы мята’ тер’’ Ленинградхад хаяць, тикы по’  ӈэрё няна Казань март’ тэвыдаць, тикы маркана Институт этнографии филиал таневысь. Пуня’ Ленинградан’ 1945 по’ ты’ниць ирий пудана’’ яляха’’на товыць.
Харта яханда тось Екатерина Прокофьева этнография’ манзаямда нерня’ минредась. Пыда этнографической экспедицияхана Георгий Николаевич’ ня’ ма’’лавы манзаида ёльцянда сертэйдась. Тарем’ ӈобкана сертавнда манзаиди’ тэри’’ тарем’ ниць юху. Тикы’ е’’эмня нянда ӈарка вадам’ хэтбива’’.

Перевод на русский язык

Свет звезды Полярной

Сто двадцать лет назад, 10 сентября 1897 года, в Санкт-Петербурге родился лингвист и этнограф, исследователь языков и создатель письменности самодийских народов Георгий Николаевич Прокофьев.

Им были составлены первый ненецкий букварь «Новое слово» («Jadej wada») сначала на основе латинского алфавита, а затем на основе кириллицы, первый самоучитель ненецкого языка, первые грамматические очерки ненецкого, селькупского, энецкого и нганасанского языков. Его жена Екатерина Дмитриевна создала первый букварь для маленьких селькупов.
«Наши родители были увлеченные, отчаянные, одержимые люди», – рассказывают о Прокофьевых сын Александр Георгиевич и дочь Инга Георгиевна Агаширинова в фильме ямальских теледокументалистов «Долг души. Память сердца». – «Научная деятельность составляла для наших родителей едва ли не главный смысл жизни. Они очень часто уезжали в командировки на Крайний Север, где работали в невероятно тяжелых бытовых условиях. И тем не менее чувствовали себя совершенно счастливыми людьми».
Георгий Прокофьев совершил первую научную экспедицию на Север еще в 1921 году, будучи студентом. Собственный опыт убедил его в том, что нельзя узнать изучаемый народ, не пожив его жизнью, нельзя помочь этому народу, не решая на месте многих научных и практических задач. В 1925 году, на последнем курсе, вместо подготовки диплома он едет вместе с молодой женой Екатериной Дмитриевной (тоже студенткой-этнографом) и десятимесячной дочерью Лелькой на туруханский Север, где в течение трех лет заведует школой на фактории Янов Стан. Он учил детей грамоте, собирал материал по этнографии селькупов и ненцев, изучал языки этих народов. Местные народы прозвали Георгия Николаевича «Юр», что означает друг. Они испытывали к нему большое уважение и доверие.
Вернувшись из Тазовской тундры, Прокофьев два года (1929–1931) работал по направлению Комитета Севера заведующим культбазой Хоседа-Хард. В 1932 году на основе большеземельского диалекта ученый создал ненецкий букварь «Jadej wada» («Новое слово»).
«Кроме того, что наш отец являлся выдающимся ученым, он был прекрасным скрипачом, – вспоминают дети Прокофьевых. – Его друзьями были дирижер Евгений Мравинский и актер Николай Черкасов, которые часто приходили в гости. Кроме всего прочего, отец был замечательным художником. Когда-то в детстве он брал частные уроки у самого Александра Бенуа. Во всех своих этнографических экспедициях делал удивительные акварельные зарисовки, запечатлевшие места, природу, быт, людей. Ныне живописные и карандашные рисунки отца хранятся в архиве Музея антропологии и этнографии РАН».
В результате этих полевых работ, проводившихся около пяти лет, языки самодийской группы оказались настолько изученными им, что реальным стало создание учебников, грамматических очерков, то есть практическое использование данных языков для повышения культурного уровня народностей. Г. Н. Прокофьев являлся не только самым крупным работником СССР в области изучения языка и быта самодийских народов, но также одним из наиболее крупных представителей отрасли знания в Европе.
…В декабре 1937 года Г. Н. Прокофьев был обвинен в проведении «буржуазно-националистических установок в языковом строительстве на Крайнем Севере», в связи с чем его сняли с должности заведующего сектором северных языков и уволили из Института народов Севера и Института языка и мышления.
«Это было тяжелым временем для всей семьи, – делится воспоминаниями Инга Георгиевна. – Когда его выгнали с работы, родители ждали ареста, жгли в печке фотографии, документы и письма – надо было уничтожить следы дворянского происхождения и спасти других людей в случае папиного ареста».
Судьба, однако, была благосклонна к нему: обвинения не имели серьезных последствий. Возможно, помогло заступничество его учителя, известного этнографа В. Г. Богораза, обращавшегося лично к Сталину.
В институте он завершает фундаментальное исследование «Самодийские языки и проблема происхождения современных ненцев, нганасанов, энцев и селькупов», которое намеревался представить в качестве докторской диссертации. Но война нарушила все планы.
Как и для всех ленинградцев, блокада стала страшной драмой для семьи Прокофьевых. «Отец, с конца ноября 1941-го уже обессилевший от голода, остался жить в Институте этнографии, – рассказывают Александр Георгиевич и Инга Георгиевна. – Перестали ходить трамваи, и не было никакой возможности добраться до дома. Отец умер от голода в институте в январе 1942 года и был похоронен в братской могиле на Серафимовском кладбище. Ему не было и 45 лет. Мама в это время ждала ребенка, 1 марта 1942 года родился сын, названный Андреем. Через месяц ребенок умер. В ту же блокадную зиму умер от голода и старший сын Борис – в семье его звали Бобом. Было ему четырнадцать лет. Обоих сыновей похоронили на Шуваловском кладбище...
Когда нас эвакуировали в апреле 1942 года, мы уже практически не двигались. Ближе к осени 1942 года мы добрались до Казани, где находился филиал Института этнографии. В конце мая 1945 года вернулись в Ленинград.
Нашего дома не было, да и других, стоявших по соседству, тоже. Говорили, что эти дома разобрали на дрова. Как выяснилось, все остававшееся имущество растащили. Книги отца или сгорели, или были украдены. Пропала и отцовская докторская диссертация. Некоторые его картины, висевшие когда-то в нашей гостиной, мы потом случайно обнаружили в комиссионном магазине на Невском. Однако выкупить их не было никакой возможности – мы бедствовали. Жить нам пришлось у бабушки на проспекте Щорса – в доме, наполовину разрушенном бомбой во время блокады. Мамина зарплата была мизерной, жили мы впроголодь, ели картофельную шелуху, спали на полу, а столом нам служил чемодан...».
В 1946 году новая трагедия постигла семью: во время родов умерла дочь Лена. Несмотря на пережитое, Екатерина Прокофьева продолжала напряженно заниматься делом всей своей жизни – этнографией. Она сумела расшифровать и частично переписать сохранившиеся дневники, обработать оставшиеся материалы, написать ряд статей по культуре изучаемых народностей. Если бы не супруга Георгия Прокофьева, весь труд героических экспедиций пропал бы без следа. Большое ей спасибо и низкий поклон истинным патриотам Севера.