Анализировать любые события, а в особенности резонансные, имеет смысл только тогда, когда сойдет пена их эмоционального обсуждения. Законодательная инициатива об изменении системы выборов губернаторов трех автономных округов наделала много шума, породив несметное число самых различных интерпретаций и панических настроений. Даже уважаемые жители округа говорили чуть ли не о конце демократии и потере самостоятельности. Но давайте разберемся, так ли страшен черт, как его малюют, а главное – кто и зачем занимается такими художествами.

Такая разная демократия

О демократичности института непрямых выборов глав субъектов все было сказано еще в 2004 году, когда по решению президента Владимира Путина новая система только вводилась. Элементы косвенных выборов присутствуют в избирательных системах многих государств, считающихся эталоном демократии. Не напрямую избираются президенты США и Финляндии, главы исполнительной власти в парламентских республиках Европы, губернаторы федеральных земель Германии и Австрии, правительства провинций Италии. Этот список можно было продолжать, но дело не в конкретных примерах, а в сути. В большинстве развитых государств исполнительная власть, в том числе в административно-территориальных единицах, формируется законодательными органами, избираемыми населением. И ни одна демократия при этом не пострадала.

Более того, для любого человека, мало-мальски разбирающегося в истории и теории государства и права, очевидно, что система избрания глав субъектов – это вообще не вопрос соблюдения демократических прав и свобод, а лишь поиск оптимального способа административного управления. А он зависит от огромного количества факторов, начиная от дани традиции и заканчивая состоянием социально-экономического развития.

Взять хотя бы Великобританию, считающуюся родиной парламентской демократии. В этой богатой, процветающей стране вообще нет конституции, а система организации власти определяется не законом, а сводом обычаев. Англия же, входящая в состав Соединенного Королевства, в отличие от Северной Ирландии, Уэльса и Шотландии, не имеет даже собственных законодательных и исполнительных органов. Эти функции исполняют парламент и правительство Великобритании. То есть на территории одной административной единицы установлено прямое государственное управление, тогда как три другие области пользуются значительной автономией.

Таким образом, изменение системы избрания глав НАО, ЯНАО и ХМАО никоим образом не ограничивает демократию и права населения автономий на самоуправление. Просто теперь это право будет вновь реализовываться через законодательные органы, статус и роль которых, к слову, возрастут. Ну а уж кого избирать в местные парламенты – это вопрос исключительно к гражданам. В этом вся суть демократии.

Смена вектора

Косвенные выборы главы субъекта – не лучше и не хуже прямых. Их вообще не имеет смысла сравнивать, потому что важен не способ, а конечная цель. А она и в одном, и в другом случае одна – обеспечить стабильное развитие региона. Разница лишь в условиях, при которых эта цель достигается.

Система назначения губернаторов, введенная в 2004 году, себя полностью оправдала, наведя порядок в броуновском движении, царившем в региональной политике. В те времена одни и те же команды политтехнологов ездили из региона в регион и на деньги местных олигархов, бандитов и различных прозападных фондов избирали в губернаторы людей, чьи профессиональные и морально-этические качества не выдерживали никакой критики. Демократические права и свободы были заменены правом силы и денег.

Наверное, не последнюю роль в решении президента положить этому конец сыграли и проблемы в ряде субъектов России, где губернаторы были фигурантами многочисленных уголовных дел.

Ельцинская модель дикой демократии была заменена на путинскую суверенную, сохранившую Россию и позволившую ей за короткий срок выбраться из пучины безвластия и беспредела, выпрямиться во весь рост и говорить с остальным миром на равных. Вхождение в клуб G20, формирование ШОС, БРИКС, Таможенного союза, ЕврАзЭс, Олимпиада в Сочи, «Формула 1», чемпионат мира по футболу 2018 года, один из самых высоких темпов роста экономики, 4-е место в мире по объемам золотовалютных резервов, вывод из-за черты бедности военных, учителей, врачей и других бюджетников и многое другое – все это результаты политики Путина.

Система избрания глав субъектов местными парламентами, безусловно, усиливает влияние президента на региональную политику. Но в этом и заключается ее ценность. Аналогичная модель сегодня действует в четырех республиках Северного Кавказа, в Крыму и Севастополе. Ответ на вопрос «Почему именно там?» представляется очевидным. Это регионы стратегической приграничной значимости. Они находятся под постоянным внешним давлением и, как следствие, подвержены высоким рискам. Стабильность и прогнозируемость внутреннего положения в них является фактором обеспечения безопасности всего государства.

Скажете, что в северных автономных округах не так? Да, не так. Но, к сожалению, только пока. Актуальная внешнеполитическая повестка сегодня переносится как раз на Север, в Арктику. И здесь Путину приходится работать на опережение.

Арктика на кону

Все, включая и местных, и федеральных политиков, говорят об особом значении арктических регионов, как регионов-доноров России. Но это однобокий взгляд на Арктику. О ее глобальном значении говорить почему-то не принято. А между тем, именно оно сейчас определяет политику государства в отношении северных регионов.

Уже ни для кого не секрет, что Россию не первый год методично и целенаправленно изматывают, создавая точки напряженности как внутри страны, так и по ее периферии. Террористические атаки, нестабильность на Кавказе, оплаченные долларами «болотные» митинги, Япония с претензией на Курилы, «оранжевая» революция в Грузии и последующий конфликт с Россией в Южной Осетии, наращивание фактического присутствия США в Центральной Азии, резонансный конфликт на Украине, переросший в открытое противостояние, санкции, искусственное снижение цен на нефть руками проамериканской ОПЕК… В ход идут любые средства, способные ослабить страну. Зачем это США – тема отдельного разговора. Сейчас же важно одно: Арктика – следующая, а может быть и главная цель.

Здесь сосредоточено то, что позволяет нашей стране развиваться и оставаться важным игроком на геополитической арене – богатейшие залежи полезных ископаемых и выгодное географическое положение.

Не случайно еще до конфликта на Украине США, а за ними Норвегия, Канада и Дания (все страны – члены НАТО) стали сворачивать сотрудничество с Россией в сфере освоения Арктики, поставив на первый план вопросы территориальных претензий, военного присутствия и интернационализации Северного Ледовитого океана, предполагающей сокращение акватории действия российского Северного флота.

Срыв кооперационных проектов странным образом совпал с пиком реализации Арктической стратегии России, направленной на оформление внешних границ арктической зоны и ее превращение в стратегическую ресурсную базу страны.

К слову, в американской арктической доктрине, разработанной еще в середине прошлого десятилетия, четко обозначено, что США рассматривают курс приполярных стран на юридическое закрепление за собой территорий арктического шельфа как угрозу национальным интересам Соединенных Штатов и считают необходимым сдерживать территориальную экспансию других государств.

Какие меры США обычно используют для «сдерживания» – хорошо известно. Задача наших американских «партнеров» не только оказать давление на Россию через международные институты, но и сорвать планы инфраструктурного развития Арктической зоны РФ, запущенные Владимиром Путиным. Для этого недостаточно дискредитировать Россию на международной арене и оттянуть ее внимание и ресурсы на решение украинского кризиса. Нужно действовать изнутри.

Приобрести, ничего не теряя

В этой ситуации политика федеральных властей по укреплению местной политической системы становится не только оправданной, но и жизненно необходимой. Арктические регионы должны быть застрахованы от политических неожиданностей, а система власти в них должна обеспечивать не просто стабильность, но и форсированную реализацию программы социально-экономического развития Арктики. Сохранение спокойствия, экономический рост, создание новой инфраструктуры и повышение качества жизни – разумная цена за то, чтобы на выборах заполнять на один бюллетень меньше.

Изменение системы избрания губернатора не урезает нас в правах, а лишь дает инструмент для действий без оглядки на «доброжелателей», привыкших жить «по понятиям» и изо всех сил пытающихся «отжать» себе должности и ресурсы. В центр региональной политики наконец будут поставлены простые люди, а не местные элиты, между которыми приходилось лавировать не одному предшественнику Кошина.

Смена приоритетов и отстройка работоспособной модели организации власти влечет самые главные позитивные последствия: в НАО придут федеральные деньги. Деньги, уже запланированные и выделенные на реализацию инфраструктурных проектов, определенных программой развития Арктики.

Стремление Игоря Кошина, несмотря ни на что, выстроить в округе четкую и прозрачную систему управления, вселяет уверенность, что эти средства пойдут на дело, а не потеряются в запутанных маршрутах «путешествий» по местным бюджетам. Ведь отвечать за результат придется лично ему. И перед избирателями, и перед президентом.

Он это понимает лучше других. А потому и не стал влезать в дискуссии вокруг законодательной инициативы об изменении системы выборов, тем самым дав четко понять, что его дело не говорить, а работать.