Помню, я был студентом первого курса педучилища. Крайнее здание по улице Тыко Вылки, если считать от болота, было нашим…
… Неподалеку высилось двухэтажное здание школы-интерната, я сейчас уже не помню, было ли оно заселено. Но смотрелось очень внушительно среди маленьких домиков, полуземлянок и землянок Калюша.
Здания окружной администрации еще не было. На этом месте горожане рвали дикий зеленый лук для салатов, заготавливали его впрок, солили.
Первое электричество
В городе было две электростанции: одна для нужд порта и другая – городская.
Если идти по улице Тыко Вылки в сторону Качгортинской курьи, то на берегу стояла городская электростанция. Она имела паровой котел с турбиной, от которой шел широкий ремень к генератору. Я это хорошо запомнил, так как на нем работал мой дядя Александр Константинович Самойлов, и я часто бывал там.
К станции было подключено несколько городских домов, но лампочки светились еле-еле, пожалуй, десятилинейная керосиновая лампа давала больше света. Здание станции было каркасным, котел отапливался дровами.
Днем электроэнергия использовалась на пилораме: пилили доски, брусья, плахи, развал. Городу не хватало стройматериалов, которые отпускал лесозавод, его древесина шла на экспорт.
Пилорама стояла рядом с электростанцией, это было тоже каркасное сооружение.
Там, где в Нарьян-Маре сейчас находится остановка Морской порт, была Красная площадь, здесь стояла трибуна и собирался народ на митинги.
Потом трибуну перенесли на площадь южнее педучилища, а на Красной площади построили в два ряда по восемь крытых рыночных столов, за которыми стояли торговки с молоком, простоквашей, сметаной. Иногда торговали рыбой, мясом, а осенью – ягодами и грибами. Товар обычно с утра быстро раскупали, к полудню торговые ряды уже пустовали.
С жильем было плохо
По нынешней улице Портовой (тогда тут не было улиц) со стороны порта стояло два или три длинных барака по 6–8 комнат в каждом. Семья занимала одну, изредка две комнаты.
Бараки были сделаны из досок в два ряда, между ними для утепления засыпались опилки, которых было достаточно на лесозаводе. Их возили на лодках и маленьких баржах.
На обрывистом берегу, где сейчас стоят пассажирские суда, размещался вокзал, довольно внушительное сооружение.
В большом зале ожидания, который находился посередине, всегда было много народа, и не только ожидающего прибытия парохода. Были и те, кто приехал в город, а разместиться им было негде. Отдельные семьи жили по месяцу и даже осенью, когда уже навигация закрывалась. Громадный зал отапливался одной печкой, осенью температура падала до 5–10 градусов.
В таких условиях жил до середины ноября мой друг Алёша из семьи Екимовских.
На реке перед вокзалом стоял дебаркадер, к нему причаливали суда.
Улицы Ленина тогда не было. Примерно с того места, где сейчас остановка «Вита», и до конца современной улицы были поля Нарьян-Марской сельскохозяйственной опытной станции и аэродром, на который изредка садились одно-, а потом двухместные «По».
От улицы Выучейского до улицы Рыбников простиралось непроходимое болото с множеством небольших озерков. Даже еще в 1946 году, когда весной была большая вода, я от забора педучилища ставил сеть и ловил рыбу.
Это потом болото засыпали и выросли первая и четвертая школы и все, что западнее улицы Выучейского.
Не было и мостов через Качгортинскую и Шведскую (Лесозаводскую) курью, в летнее время устанавливался временный настил в 3-4 доски, по которому страшно было ходить, так он шатался.
Там, где сейчас лодочные кооперативы «Печора» и «Залив», на противоположном берегу Кармановской курьи я ставил силки на куропатку и довольно успешно ловил.
Нарьян-Мар с самолета
Я смотрю на фотографию, сделанную немцами с самолета во время войны. Это – шедевр, уникум, и не только сама фотография, но и то, как немцы интересовались нашим городом, таким маленьким населенным пунктом на берегу Печоры.
Хорошо виден сквер: кружок и дорожки к периметру. Уже после войны здесь на постаменте стоял самолет.
Через дорогу влево видно здание: это кинотеатр «Арктика», тогда всегда полный, часто на сеансы не хватало билетов. А на втором этаже был драматический театр. Вестибюль и зал казались громадными.
С театром меня связывает память о моей жене, Марии Васильевне. Она исполняла второстепенные, а может, и третьестепенные роли, но была в коллективе артистов и этим очень гордилась. А кумирами были Немчин и его жена. На месте здания театра теперь стоит профессиональное училище.
Левее театра – маленькое здание, клуб технического творчества. Сюда я ходил строить кораблики, воздушных змеев, самолеты, но ни один мой самолет не смог подняться в воздух, не хватало сил у резинового двигателя.
Напротив театра, через улицу на углу – почта, левее – жилое двухэтажное здание, в которое переселилась с вокзала семья Екимовских. Это был центр города.
Последняя, южная, на снимке – улица Полярная, на ее углу универмаг и продмаг, тогда они казались внушительными.
Напротив, через улицу, теперешний «Атлант», а тогда это были в разное время оленсовхозуч, культ-просветшкола, детский сад.
Направо на углу – здание школы № 4, после войны часть здания занимал детский дом, куда меня водили летом 1946 года и предлагали стать директором, но я отказался и уехал в Ому.
Через дорогу от этой школы – маленькое здание, здесь учились начальные классы школы № 4, здесь я давал показательный урок по рисованию и проводили уроки мои студенты из педучилища. Вся их практика проходила в этой школе, она была для будущих педагогов базовой.
Теперь мы бываем недовольны, что где-то город плохо освещен: подъезд, ворота, часть улицы. А тогда на ночь весь город погружался во мрак. Я не помню, чтобы горела хотя бы одна лампочка где-нибудь.
Столько воспоминаний дарит эта фотография, ее хочется рассматривать снова и снова. И каждый уголок старого Нарьян-Мара на снимке вызывает столько воспоминаний…
