Слова из знаменитого стихотворения Константина Симонова как нельзя лучше подходят к этому материалу. История родителей Людмилы Ивановны Тетеревлёвой глубоко тронула меня

Вглядитесь в их красивые лица! Домна и Иван. О такой любви хочется поведать всем: и людям с большим жизненным опытом, и нынешней молодёжи. Рассказать об умении ждать, о верности, о памяти.

Людмила Ивановна вспоминает: «Отца, Ивана Петровича Канева, взяли на фронт 8 января 1942 года. Мне было три года, но в памяти остался момент, как все плакали, провожая его. Папа взял меня на руки, поцеловал и сказал, что привезёт мне красные туфельки. Порой кажется, что я до сих пор жду папу и обещанные красные туфельки». «Без рук, без ног буду, а домой приползу», – писал Иван.

Дом для семьи Иван Петрович построил на Сахалине, недалеко от лесозавода, в котором проработал двадцать девять лет. Начинал свою нелёгкую трудовую деятельность ещё в товариществе «Стелла Поларе» одиннадцатилетним парнишкой. Позднее служил машинистом на судне, которое встречало и провожало иностранные корабли. Несколько навигаций рядом с мужем плавала и Домна Алексеевна, готовила еду для команды.

Иван Петрович Канев неоднократно был отмечен за доблестный и добросовестный труд. Награждали в то время не деньгами, а продуктами, тканями, инструментами. Ивана премировали ещё и добротным костюмом-тройкой – «за особые заслуги».

После ухода на фронт долго рабочие завода вспоминали его: щедро угощал всех конфетами, печеньем – ничего не жалел

… В новый дом Каневы переехали в апреле 1941-го. Меньше года прожил в нём хозяин, помешала война. Спустя много лет Домне Алексеевне предлагали новую квартиру. «Нет, – ответила вдова, – муж в доме не пОжил, да хоть я поживу.
До смерти его хранить буду».

…Словами любви и нежности, печали и надежды наполнены почтовые карточки, отправленные Иваном Петровичем по дороге на фронт.

Сначала, 20 февраля, из Ижмы, затем, уже из Вологды, 2 марта, Иван пишет: «Добрый день или вечер, многолюбезное моё семейство, дорогая супруга Домна, любимые мои деточки Ольга, Люся и новорождённая дочка Риточка, незабвенная тёща Надежда Владимировна и племянница Таня. Шлю я вам свой сердечный привет, душевную ласку и очень горячий поцелуй».

В другой открытке читаю: «Добрый день, весёлый час!!! Шлю я всем мужеский привет…». Заканчивая свои послания, фронтовик просит: «Пишите ответ по телеграфу, не задерживайте, жду с нетерпением».

Я впервые в жизни держала в руках весточки, отправленные из военного 1942-го. Испытала неизведанное ранее ощущение преклонения, щемящей боли и гордости за наших победителей.

Домна – красавица, каких поискать. Певунья, хохотушка, а какая рукодельница! Уже в послевоенное время к ней приходили работники Дома быта, интересовались выкройками, удивлялись таланту. Домна Алексеевна щедро делилась всем, что умела, никому и никогда не отказывала в помощи.

– Мама работала в мехпошиве «Красная звезда», – Людмила Ивановна вспоминает, – а на дому шила шапки, рукавицы, пимы для фронта. Освещением служила керосиновая лампа. Какой от неё свет. Но глаза свои не жалела. Всё для фронта, всё для Победы! В домашней русской печи сушила навагу, корюшку. Привезёт рыбу домой, насушит, обратно надо увозить. Труд тяжёлый. Жили мы на Сахалине, а рыбзавод находился возле морского порта. Туда-обратно, всё пешком, на саночках.

Людмила Тетеревлёва рассказывает, что их мама очень любила петь.

– Голос у неё был красивый, – отмечает моя собеседница. – Говорила, что песня ей помогает преодолевать трудности. Пела и на сенокосе, и когда шила. В тридцать четыре года осталась вдовой, жила надеждой, что её любимый муж обязательно вернётся, а она уж его непременно дождётся. Очень любила его, он был замечательным отцом и мужем. Когда получили похоронку, мама громко рыдала, мы с бабушкой плакали.

…Не дождалась Домна своего суженого, ненаглядного Ивана. Ждала сорок два года, всю оставшуюся жизнь, не верила, что муж погиб.

«Жди меня, и я вернусь всем смертям назло» – эти симоновские великие строки поддерживали и помогали Домне Алексеевне.

Фотография молодых Домны и Ивана занимает почётное место в квартире Людмилы Ивановны Тетеревлёвой. Вся семья, потомки Ивана Петровича, до сих пор ищут его могилу: делают запросы, подают в розыск, надеются.

Дочь фронтовика, спустя восемьдесят лет после Победы, глубоко верит, что ради детей, внуков и правнуков удастся разыскать место, где похоронен её любимый отец, Канев Иван Петрович.