Большой материал о тружениках Канинской тундры
Как интересно устроена жизнь: в городе ты порой не успеваешь сделать и половины из того, что планировал на день; в тундре время словно меняет своё течение, 24 часа здесь – целая вечность.
В этом году наша страна отмечает 80-летие Победы в Великой Отечественной войне. Подвиг солдат, которые встали на защиту Родины, с честью прошли все испытания, уготованные судьбой, помнят даже в самых отдалённых уголках: там, где нет дорог и связи, куда не летают самолёты и не доставляют письма.
Мы садимся в вертолёт, который следует на полуостров Канин. Здесь готовятся встречать День оленевода – главный праздник тундры. Официально его отмечают 2 августа, но торжества растягиваются на всю неделю, ведь каждое хозяйство выбирает для себя наиболее удобную дату.
Путь из Нарьян-Мара на Канин не близкий, около четырёх часов лёту. Делаем небольшую остановку в селе Несь: здесь базируется Ненецкая община «Канин», проживает немало оленеводов, вышедших на пенсию. Ветераны отрасли поднимаются на борт, следом за ними места занимают и другие пассажиры.
Я сижу в хвосте и наблюдаю, как через грузовой люк в вертолёт затаскивают чёрную металлическую оградку. Родные Ивана Макаровича Латышева – героя оленной армии, участника Великой Отечественной – установят её у памятника на старинном ненецком кладбище.
Пузатая стрекоза приземляется на сопке посреди тундры. Бескрайние просторы раскинулись на сотни километров. Кругом ни души, лишь ветер свистит меж веток ивняка. Пассажиры с важной миссией выходят из вертолёта.
Род от Макаровича
А мы летим дальше. Праздник в этом году принимает седьмая бригада Ненецкой общины «Канин». На День оленевода в район реки Падлей – в переводе с ненецкого буквально «река под горой» – уже съехались гости.
Одна из первых, с кем мне удаётся пообщаться, – чумработница Екатерина Шубина. Беседа вяжется сама собой: как кого зовут да откуда приехали. Говорю, мол, летели долго, в тундре искали нужную сопку. Екатерина подхватывает нить повествования:
– Знаю, там дедушка мой похоронен. Все, кто там сегодня высадился, – мои родственники. Когда мы рядом кочуем и время есть, – всегда к деду заезжаем. Памятник-то давно уже поставили, он падать начал. Вот и поехали поправлять, оградку ставить.
О дедушке Екатерина рассказывает с гордостью. Иван Макарович воевал ездовым в стрелковом батальоне на Карельском фронте, за мужество был награждён медалями «За оборону Советского Заполярья» и «За победу над Германией». После войны вернулся в родную тундру.
– Раньше, когда люди в тундре умирали, их никто никуда не вывозил, как это делают теперь. Хоронили там, где они ушли, какое кладбище поближе. На этой сопке не только мой дедушка погребён, а ещё человек шесть или семь, – рассказывает Екатерина Шубина.
Так начинается моё знакомство с людьми Канина. Где-то внутри зарождается мысль: вот то, что объединяет нас – таких непохожих, разных, городских и тундровых – память об истории своей страны.
Дело жизни
День оленевода – особый праздник. Его в тундре ждут так, как во всей стране Новый год. Это и надежда на то, что завтра будет лучше, и встреча с родными и близкими.
Из Неси в стойбище летит Фёдор Тимофеевич Ванюта. В этом году мужчина отметил 75-летие, уже находится на заслуженном отдыхе. Мог бы жить в селе, радоваться комфорту собственного дома, но душа рвётся на волю:
– Я сейчас в селе месяц жил – надоело! Что там делать? На диване лежать и телевизор смотреть – на кой чёрт мне такая жизнь? А здесь я отдыхаю, любуюсь канинскими просторами. Это всё моя Родина, все мои близкие и друзья здесь.
Он вспоминает далёкое детство. Кочевал с родителями по Канину, учился в Шойне. Это сейчас детей из общины отправляют в ближайшую школу в Несь на вертолётах, а их поколение застало времена, когда взрослые сами отвозили детей на упряжках за знаниями:
– Да, сначала ехали на оленях, потом переправлялись на дорах – это такие суда деревянные. Потом уже, как старше стал, на вертолётах стали нас по тундре собирать.
После школы Фёдор Тимофеевич пошёл в армию, служил в Латвии. Демобилизовался и вернулся на родные земли. Паренька сразу назначили бригадиром:
– Мне был всего 21 год, самый молодой из бригадиров! А ведь на нём лежит очень большая ответственность: за оленей, за людей, за быт. Надо, чтобы везде был порядок, чтобы пропитание было. Но мой отец всю жизнь ходил бригадиром, он всему нас, детей, с малых лет учил. Года четыре мне было, когда я упряжкой управлять начал! Всю работу мы знали.
В седьмой бригаде наш герой отработал 37 лет. В 2008 году ушёл на пенсию, но дело жизни не оставил. Весь свой опыт передал детям, до сих пор сыновья и дочери прислушиваются к совету отца.
Деда прилетел!
Пока мы беседуем, к Фёдору Тимофеевичу подбегает правнучка Олеся. Тянет крохотные ладошки и щебечет:
– Деда, деда, ты прилетел!
Фёдор Тимофеевич поднимает девчушку на колени, прищуривает глаза и смотрит вдаль. То ли от яркого солнечного света, то ли от умиления по щеке робко катится слезинка.
– У меня самого 11 детей, 40 внуков и уже 10 правнуков. Вся седьмая бригада – мои родственники. Здесь и мы с женой работали. А познакомились с ней в январские каникулы на танцах. Она сама тоже из кочевой семьи, но из Мезенского района, из Долгощелья. В этом селе мы и встретились, а потом через два года сыграли свадьбу, – продолжает рассказ труженик тундры.
До того, как жениться, Федя жил в родительском чуме. А в 1974 году уже с женой, как и многие семьи общины, перебрался в палатку.
Нет-нет, не в такую – туристическую, как вы могли подумать. А в большую, каркасную, обтянутую брезентом. Такое жильё – одна из особенностей Канинской тундры, чем-то напоминает юрту: есть окна и двери, внутри стоит печь буржуйка.
– На чум 44 шеста надо было! А палатку ставить быстрее, в одиночку при желании можно справиться. Да и удобнее жить: каждая семья отдельно селится. Всё сейчас в тундре по-другому стало, осень пережить – и то не страшно. Свет горит круглый год, техника есть – оленеводы в ней разбираются не хуже профессиональных механиков. Платили бы по-нормальному – оленеводство бы не упало. Молодёжь-то надо заинтересовать, чтобы они в тундре оставались, – размышляет Фёдор Тимофеевич.
Но о переходе канинских семей из чумов в палатки и чаяниях оленеводов – позже. А пока начинается праздник.
Такие разные дороги
Поблагодарить тружеников тундры и поздравить их с важной датой прилетел председатель Собрания депутатов НАО Александр Чурсанов. Отмечает, оленеводство – не просто главная отрасль сельского хозяйства, а образ жизни, культура и традиции.
Он вспоминает, как впервые приехал на День оленевода: 1988 год, маленькому Саше было шесть лет:
– Сливки и сметану возили во флягах. Приезжал киномеханик, крутили кино, тогда показывали «Кошмар на улице Вязов». Очень яркое впечатление. Моя мама работала в культагитбригаде, а потом долгое время была в пришкольном интернате заведующей. Представьте, в интернате в то время 120 детей из тундры проживало! Она знала всех ребят, да и я с ними учился: здесь в бригадах есть и мои одноклассники.
И шить, и упряжкой управлять научили
Череду поздравлений сменяет культурная программа. Её подготовили работники Несского дома народного творчества. Дети не отрывают взгляда от импровизированной сцены.
Среди всех девчонок и мальчишек особенно выделяется шестиклассница Маша Соболева: её волосы выкрашены в красный цвет, заплетены в две тугие косички. Сразу видно – нездешняя. Но до чего бойкая, улыбчивая, с ребятами ладит.
Маша приехала на Канин на каникулы. Её родители когда-то тоже вели кочевой образ жизни, но потом осели в селе Ома. Гены дают о себе знать – вот и дочурка при любой возможности пытается вырваться к тёте в тундру:
– Меня тут и шить научили, и упряжкой управлять. Правда, сама оленей я пока не запрягаю, но ехать уже могу, если ровненько. А помыться в тундре: это надо столько воды! А чтобы было столько воды – это сколько её надо из озера натаскать! Но мне в тундре больше нравится, чем в селе или в городе.
Свидетелем разговора становится уже знакомый нам Фёдор Тимофеевич. Он не нарадуется, когда молодёжь приезжает в тундру:
– Так тебе надо замуж тут выйти! У нас много женихов подрастает!
Тётя Машеньки, Александра Латышева, парирует:
– Сейчас, чтобы девушку замуж за оленевода выдать, её надо со школы в тундру увозить. После города, а уж особенно после мегаполиса, они сюда не вернутся. Однако мы ж с мужем приехали...
Как важенка за телёнком
Александра и Иван Латышевы – одна из немногих тундровых семей с высшим образованием.
Александра выросла в тундре, окончила омскую среднюю школу: класс был сильный, пять выпускников сразу поступили в институты. Юная Саша отправилась за знаниями в Санкт-Петербург – в Российский педагогический университет имени А.И. Герцена.
– В Питере я адаптировалась легко: мы же ещё детьми в интернате жили. Я одна приехала, из аэропорта в город на такси перебралась. Всё сама. Пять лет отучилась, уже на четвёртом курсе стала с Иваном встречаться: он тоже на учёбу приехал.
Три года рассказчица была учителем в омской школе. Потом вышла в декретный отпуск, поехала в роддом за младшим сыном. Вернулась с крохой на руках, а муж...
– Меня пока не было, он старшего сына в охапку – и в тундру. Куда я денусь? Я за телёнком своим, как важенка, последовала. Так и ямдаем всю жизнь, когда молодыми были, всё нипочём! – улыбается Александра. – Сын младший сегодня тоже в тундре работает, в нашей пятой бригаде. Старший здесь поработал, а сейчас живёт в Оме.
О делах насущных
Сутки в тундре длинные. Пока женщины хлопочут по хозяйству и принимают гостей, мужчины обсуждают насущные дела. День оленевода – возможность затронуть все острые темы и найти решение.
Бригадиры собираются вместе с председателем Ненецкой общины «Канин» Алексеем Латышевым. Говорят о снабжении хозяйства, модернизации убойного пункта, перспективах развития.
Поднимают вопросы, которые требуют безотлагательных действий. В этом году олени особенно сильно страдают от копытки, вакцины не хватает.
– Начало лета было сырым, дождливым. Погода повлияла на то, что во многих бригадах у оленей началась копытка – некробактериоз. Нехватка медикаментов ощущается, поговорили об этом с профильным департаментом, они передадут информацию в Станцию по борьбе с болезнями животных. Если копытка приобретает массовый характер, с ней сложнее бороться. Пастухи едут на вахту со шприцами, вакцинируют животных. Если прививка сделана своевременно – она поможет. Если болезнь запустили – у оленей самоизлечения нет, животное погибает, – разъясняет Алексей Поликарпович.
Где родился – там и пригодился
На Канине труженики тундры живут в палатках. Местные говорят, прототип такого жилья придумал Александр Терентьев – дедушка бронзового олимпийского призёра, лыжника Саши Терентьева!
Мол, сначала смастерил такую палатку для детей, а на будущий год уже сделал «полноразмерный вариант». Идея полюбилась, прижилась.
Последний чум был у оленевода Ивана Изосимовича Шубина. Его отец никак не хотел жить в палатке, стойко стоял на своём. Но сейчас и род Шубиных живёт как и все на Канине: в палатке проще, удобнее и, как говорят сами семьи, теплее.
Внутри такого домика довольно просторно. В центре – высокий стол и табуреты, оборудованы полочки для кухонной утвари, балаган для сна. У многих есть спутниковое телевидение: вот он – ХХI век!
В традиционной одежде здесь повседневно не ходят. Женщины наряжаются в паницу или нойцю только по праздникам, и то не все. А вот за современной модой явно следят: девчонки в широких джинсах, стильных кардиганах.
Аленький платочек поправляет Людмила Ванюта – чумработница, многодетная мама. Красавице не всегда удаётся приехать на День оленевода, но в этом году повезло:
– Мы ведь все далеко друг от друга кочуем, в разных местах стоим. Какой-то раз девять часов на оленях на праздник ехали! Я рада быть здесь. Тундра – это моё всё. Мои родители и деды так жили, я их дело продолжаю. Не зря же поговорка есть: где родился, там и пригодился.
С будущим мужем Люда вместе ходила в нулевой (подготовительный) класс, потом учились в несской школе на параллели. После учёбы вместе вернулись в тундру, родили детей: Кристину, Богдана, Ангелину и Аркадия.
– Для нас в городе жить – каторга. Я сейчас с детьми поеду в больницу, как представлю: машины, светофоры, движуха... Меня это напрягает. Мы привыкли свободно ходить, у нас и дети сами по себе растут и сами всему учатся – мы только присматриваем за ними, – рассуждает чумработница.
Я за ним одним
Ещё одна девушка, чьим трудом не перестаёшь восхищаться, – Наталья Ванюта. Сноха нашего Фёдора Тимофеевича!
Сегодня Наталья стоит перед сложным выбором. Пора выходить из декретного отпуска – девушка отучилась в Нарьян-Марском социально-гуманитарном колледже и работает в Неси медсестрой. А сердце-то просится в тундру: здесь детям привольно, здесь любимый муж.
– Семён меня старше, когда-то ещё его «дядя Сеня» называла. А потом я выросла и как-то у нас всё закрутилось. Уже четверо детей, по очереди им имена выбирали. Трое сыновей и дочь Альбина, – делится историей любви Наташа.
Глаза-звёздочки блестят, улыбка не сходит с лица, когда она говорит о супруге:
– Он на сутки на вахту, в стадо, уезжает. А я всё думаю: поскорее бы вернулся. Если дети дома капризничают, я им всегда говорю: вы плачете, а там папа вот на таких санях спит, комары его едят. Самое тяжёлое в тундре – это быть без мужа.
Второе дыхание
Слушать рассказы о жизни кочевников можно бесконечно. Раскалённое августовское солнце укатилось за горизонт, стелется туман. Но гости праздника и не думают готовиться ко сну.
Как только выступит роса, начнётся самое зрелищное событие – гонки на оленьих упряжках. Участвуют в них и мужчины, и женщины.
Многодетная мама Тамара Чупрова укладывает сына Стёпочку спать. Светловолосому голубоглазому малышу всего восемь месяцев, сегодня он устал от бесконечного внимания гостей.
– Эх, Стёпа, комариная еда, – устало улыбается мама, глядя на искусанное личико мальчишки.
Как только ребёнок уснёт, у хозяюшки откроется второе дыхание. Повязав на голову цветастый розовый платочек, Тамара возьмёт в руки хорей и пойдёт к своей упряжке.
Старшие дети – семиклассница Жанна и девятиклассник Борис – времени не теряли, выбрали и запрягли для мамы лучших ездовых.
– У нас один праздник – День оленевода. Весь год его ждём. Я и не знаю, что ещё рассказывать. Мы как все живём, – робко отводит глаза Тамара. – Ямдаем летом на Канине. Зимой – в сторону Мезени: оленям мох нужен, а тут его нет. Шкуры выделываем, малицы шьём. Мне в тундре нравится, но детям я говорю: учитесь! Вернуться сюда они всегда успеют.
Эта скромная женщина, которая провела на ногах весь день, займёт в гонках второе место. Упряжка её будет идти быстро, ровно, плавно. Завораживающее зрелище! Первое и третье места, кстати, поделят Наташа и Люда Ванюта.
Целая жизнь
Солнце нового дня уже озарило тундру. Спать расходимся в четыре часа утра, а в это время только начинается дискотека. Диву даёшься, откуда у оленеводов и чумработниц столько сил и энергии: и вправду – Новый год!
В полдень за гостями прилетает вертолёт. На борт поднимается и один из оленеводов: ему срочно надо в приёмный покой, мужчина серьёзно повредил руку, когда следил за оленями в стаде. Такой выдался санрейс в окружную больницу, полный счастливых, улыбающихся пассажиров.
Вот она – целая жизнь, прожитая за сутки. Со своими успехами и неудачами, радостью и болью.
Я гляжу в окно на залитую светом тундру. А в голове всё крутятся слова опытной чумработницы Алевтины Алексеевны Выучейской: «Вы увидели наш мир. Понимаете теперь, почему нам не хочется никуда уезжать?».
Оленеводы об оленях
Нялкуй – полугодовалый олень
Ланчак – годовалый олень
Хора – олень-производитель
Бык – ездовой олень
Авка – ручной олень
Важенка – самка оленя
Ялова – неплодная важенка
Хапторка – бесплодная самка
Пыжик – только родившийся оленёнок, а также шкурка до линьки
