…На другой день после прилета Отто Юльевич (Шмидт) принял журналистов. После официальной части беседы, в которой товарищ Шмидт сообщил о целях и задачах возглавляемой им экспедиции, развернулась оживленная дружеская беседа. Корреспонденты интересовались всем, что касалось перелета и работы будущей дрейфующей экспедиции на полюс. И Отто Юльевич терпеливо отвечал на все вопросы, хотя некоторые из них касались деталей, не имеющих существенного значения.

Вечером в помещении средней школы состоялось совещание участников экспедиции. Обсуждался вопрос о продолжении полета. Очевидно, что центральной фигурой совещания был синоптик Дзержиевский, или как его называли участники экспедиции «колдун». От его прогноза зависело окончание решения – лететь или ждать лучшей погоды.

Что обсуждалось на этом совещании (да и на всех последующих) – неизвестно. Корреспонденты строили самые фантастические планы проникновения в комнату, где проходило совещание. Наиболее удачным был план Коробова («Комсомольская правда»). Он предлагал пройти в комнату до начала совещания и забраться под диван, предназначенный для президиума. Однако мужества для выполнения этого плана ни у кого из корреспондентов не хватило.

Вечером этого же дня герои Советского Союза Водопьянов и Молоков посетили Нарьян-Марскую среднюю школу. Школьники Нарьян-Мара еще с прошлогоднего прилета Водопьянова помнят этого большого человека и высоко ценят его уменье просто и задушевно беседовать с детьми. Он говорит с ними, как со взрослыми, ничуть не умаляя их способности понимать, не подделываясь под тот искусственный тон, в который обычно впадают многие взрослые люди, не умеющие разговаривать с детьми. И беседа прошла тепло и задушевно.

Провожая гостей, школьники взяли у Молокова и Водопьянова обещание, что они пришлют из Москвы оборудование для кружка авиамоделистов. Наиболее предприимчивые из ребят предложили назвать авиа-кружок именем Героев Советского Союза.

– Тогда они не забудут о том, что нам нужно, – говорили изобретательные авиамоделисты.

Первого апреля утром стало известно, что журналисты, потерявшие всякие надежды на то, что участники экспедиции будут более разговорчивы, решили возвращаться в свои «палестины».

Собственно, их решение было вызвано советом О.Ю. Шмидта, который отлично понимал, что они из-за одного дня промедления рискуют продлить свой обратный путь на две-три недели, так как вместо самолета им придется ехать на лошадях.

Все они улетели с летчиком Георгиевским на самолете Н-174 Севморпути. Из московских журналистов остались лишь корреспондент «Правды» Бронтман и корреспондент «Известий» Виленский. Эти два счастливца уже были включены в состав экспедиции и летели вместе с остальными на остров Рудольфа.

– А, может быть, и дальше (то есть на полюс), – мечтал каждый из них.

В этот день Отто Юльевич Шмидт посетил зональную станцию. Он расспросил научных сотрудников станции об их работе, чего им не хватает для дальнейшего улучшения работы, многим из них помог советом, а некоторым обещал материальную помощь для расширения их опытных работ. В частности, агроному зональной станции Кругликову, который добился значительных результатов в области заполярного огородничества и который сказал тов. Шмидту о необходимости блочной теплицы, Отто Юльевич Шмидт ответил, что зональная станция блочную теплицу будет иметь.

Дни шли, а погода не улучшалась. Дзержиевский по-прежнему «колдовал» над сводками о погоде и на все вопросы отвечал одно и то же: – Погода кислая.

Сводки с о. Рудольфа и с Новой Земли, с Вайгача и Амдермы говорили о метелях, бушующих над просторами Баренцева моря, о свинцовых плотных облаках, свисающих своими концами в море.

Оставалось лишь ждать и ждать.

Используя этот вынужденный отдых, Отто Юльевич в эти дни детально ознакомился с работой Ненецкого оленсовхоза, часами беседовал с директором оленсовхоза Прокушевым. Любимым занятием Отто Юльевича в свободные часы была игра в домино. Как правило, он играл на пару с Бабушкиным против Водопьянова и его партнера. Игре предавались с увлечением. Чувствовалось, кроме общих правил игры у каждого игрока была своя система, свои приемы в ведении боя.

Только однажды т. Шмидт разнообразил свое времяпровождение, отправившись вместе со всеми участниками экспедиции в наш нарьян-марский клуб, где силами самодеятельных кружков, а также профессиональных артистов, работающих в Ненецком округе, был проведен концерт. Отдельные сцены из оперы «Евгений Онегин», отрывки из «Бориса Годунова», монтаж из оперетты «Веселая вдова», а также отдельные балетные, хоровые и сольные выступления – все это было, конечно, очень далеко от идеала, но, тем не менее, было встречено знатными гостями очень дружелюбно. Видимо, гостям доставлял удовольствие тот факт, что здесь, в сердце ненецких тундр, жизнь была так же богата и разнообразна, как и в любом другом десятилетиями обжитом месте Союза, и что близок день, когда пышным цветом расцветут культура и искусство.

Николай Леонтьев «Няръяна вындер»,

27 мая 1937 года