Интервью с создателями и героями документального фильма «Голоса Арктики»

Фильм состоит из трёх новелл, снятых в ЯНАО, НАО и Якутии. Повествует о жизни коренных малочисленных народов Русского Севера, климатических особенностях и природном разнообразии арктических регионов.

Сквозной герой фильма – столичный ресторатор и диджей Денис Симачёв. Он отправился в экспедицию на Север, чтобы записать голоса Арктики и свести их в единую композицию.

Съёмки в нашем регионе были организованы при поддержке губернатора Юрия Бездудного.

Во время премьеры фильма в Ненецком автономном округе нам удалось пообщаться с создателями фильма – режиссёром Иваном Вдовиным, оператором-постановщиком Евгением Козловым и героиней одной из новелл Анисьей Тайбарей.

– Иван, у вас был опыт работы с бедуинами (Фильм «Закура». – Прим. авт.) при запредельно высоких температурах, теперь же вы поработали с ненцами-кочевниками при арктическом морозе. Что общего было для вас в этих историях, а что отличалось?

– Да, между этими историями 100 градусов по Цельсию. +50 с одной стороны и –50 с другой. В обоих фильмах герои живут насыщенно и интересно в своих мирах, где всё предельно ясно. Там люди постоянно находятся в состоянии испытания, и для них это норма. Мне приходилось и там, и там погружаться в эту жизнь вместе с кочевниками: и в Арктике, и в пустыне, жить вместе с ними, и мне нравилась эта жизнь. Мы с командой сами становились участниками событий, мы не наблюдали со стороны, а погружались в эти миры и вместе с героями проживали их истории. Камера нас уравнивала. Для документалиста – это большая удача: от теории и своих представлений переходить сразу к практике. Главная цель, чтобы через яркую фактуру зритель смог погрузиться в историю и спросить себя: а я так смог бы жить? В Арктике мы пережили совершенно новый опыт и очень полюбили эти места и этих людей. Мороз не оказался сильной проблемой. Чтобы выжить там,  нужно просто следовать законам тундры, и она тебя примет.

– А что это за законы?

– Главное – уважать всё, что тебя окружает: природу, жилище, тепло. Вся жизнь ненецкого кочевника строится вокруг оленя. Олень для него всё. Убивая оленя, он делает это с уважением и даже любовью, без жестокости. Мы, городские жители, потребители. Мы не замечаем, что и откуда берётся в нашей повседневной жизни. У нас утеряно это ощущение. В тундре такого нет, всё достигается через соблюдение правил и понимание нормы – никто не будет убивать оленя просто так, всегда возникает вопрос меры и необходимости.

– Как вам кажется, им удастся это сохранить? Традиции, уклад жизни. Или всё канет в Лету под гнётом общества потребления, цифровых технологий и поп-культуры?

– Сложный вопрос. Никто не знает. Для человека, который вырос в этой среде, возвращение к истокам – важный момент. Даже если человек живёт в городе – любит бургеры, сериалы и тусовки, то, оказавшись в чуме, в тундре, он становится более цельным и сильным. И для него это важно. По моим ощущениям, поколение 20 – 30-летних ненцев сохранит свою культуру, а вот сохранят ли их дети – большой вопрос. Нам было важно создать слепок Арктики через этих людей. Каждый человек, который там живёт, – носитель уникальных знаний, которые важно сохранить. Но это эксклюзивный, штучный продукт, который никогда не будет популярным.

– Иван, вы определили жанр фильма как художественный документальный фильм. Можете раскрыть, что это значит?

– Классическое разделение на документальное и художественное кино – некорректно. Более правильно говорить об игровом и неигровом кино. Художественная документалистика – это документальная фактура, обыгранная художественными средствами. Мы создаём оптику, через которую показываем правдивую, непридуманную историю, которая при этом работает по законам драматургии. «Голоса Арктики» – это история, в которой мы наблюдали за героями через «свои очки» и старались раскрыть их глубину и драму.

– Вы показали три региона, объединённых Арктикой. В кино они получились совершенно разными и особенными: от людей и оленей до звуков ветра и снега – в НАО, ЯНАО и Якутии они отличаются. Каким для вас открылся наш округ? В чём его уникальность в вашей истории?

– В НАО у нас была самая рискованная, экстремальная и поэтому самая интересная часть экспедиции. Мы передвигались на снегоходах 100 км в одну сторону по тундре к чуму. Случилось резкое потепление до +4, техника начала проваливаться, казалось, что вот-вот и мы утонем. Но мы были в безопасности, нас сопровождали сотрудники МЧС, которые довели нас до точки назначения. Это был незабываемый опыт. Тундра не шутит точно. Зимой там нужно бояться не мороза, а тепла. Именно в НАО мы попали в самые труднодоступные места, и всё это сопровождалось приключениями с погодой, природой, перелётами на вертолёте. Здесь появилось ощущение далёкой тундры – без связи, лент новостей. Ночью пришёл холод, обратный путь был без таких приключений, но ночью в тундре можно почувствовать бесконечность. Это было потрясающе.

– После этого опыта, как вы прокомментируете цитату Иосифа Бродского, что «красота при низких температурах – настоящая красота»?

– Могу сказать, что снег становится волшебным при таком морозе, он блестит и хрустит. Этот звук и свечение ни с чем не перепутаешь. Незабываемые образы, подаренные природой, – всё это чистая сказка, других слов не найдётся.

– Какие отзывы о фильме вам приходят? Как зрители восприняли картину?

– Мне кажется, фильм приняли очень тепло и эмоционально, люди смеются и плачут там, где это уместно. Мы хотели сделать большое путешествие, которое дарит разные эмоции. У нас это получилось. Для многих документальное кино – что-то размеренное и спокойное, а мы сделали аттракцион, в хорошем смысле этого слова. Мы предоставляем возможность зрителю «нырнуть» в Арктику и пережить новый опыт через нашу историю.

– Да, в кино много милых и даже смешных моментов, деталей, которые задавали тон всему повествованию.

– Там много юмора и иронии. Арктика в наших историях – тёплая. Мы показали её через простые человеческие радости. Но в тоже время показали, что тундра делает с человеком, как его раскрывает. Новелла «Красный снег», снятая в НАО, показала Анисью Тайбарей с двух сторон. В Нарьян-Маре и посёлке Красное – это была просто милая и приятная бабушка, к которой внуки приезжают за пирожками. А в тундре, в чуме… я не буду употреблять слово «мистика», но там она стала другой, с другой энергетикой. Тундра показывает человека: кого-то делает сильнее, кого-то слабее. Анисья Гавриловна раскрылась как мощный человек, в ней чувствовалась такая сила… духовная сила.

– Анисья Гавриловна, как прошли съёмки?

– Это уже четвёртый фильм на моём опыте. На родном языке говорю свободно, никаких трудностей не возникло. Очень хорошие молодые ребята из съёмочной команды, помогали, где нужно, подсказывали, что и как делать, объясняли или сами всё делали.

– Фильм посмотрели уже?

Ещё не успела, но планирую. Видела только отрывки. Ничего, нормально. Хорошо со стороны смотрюсь (смеётся).

– Как вам сама идея отрывка, в котором вы снимались?

– Идея понравилась, в тундру слетали, лет 13 уже не была там. Такая ностальгия! Вернулась в свою стезю. Мы и печку топили, и дрова носили, и варили, и готовили. Хотелось вернуться в эту жизнь снова, очень понравилось. И в национальной одежде побыть, в посёлке уже так не ходим, сама её сшила.

– Была ли какая-то интересная история, связанная со съёмками?

– Запомнилось, когда мы делали обряд «дымок». Все прошли через дым, и нужно было остатки в огонь бросить, чтобы всё ушло. Я бросила – и всё как загудело, затрещало! И печка, и труба. Они всё записывали, а звук этот не успели записать. Значит и не нужно было его записывать, должно всё плохое было уйти и ушло. Обратно возвращались на семи снегоходах, начался сильный снегопад. Едем, а я и говорю: хоть бы снег прошёл. И через некоторое время он, действительно, прекратился, как будто по задуманному, и комфортно стало ехать.

– Евгений, у вас первый опыт съёмок в Арктике? В чём его сложность, уникальность? Были ли проблемы с техникой?

– Да, это первый подобный опыт. Снимал до этого в Карелии, но с Салехардом это, конечно, не сравнится. Провели хорошую подготовительную работу. Проводили тесты камер, расспрашивали коллег. Во время съёмок утепляли технику, объективы, в том числе и современными обогревателями с электроподогревом. Сами утеплились: Денис Симачев сшил нам специальные огромные куртки, в которых было тепло. Вообще мы готовились к февральской температуре –60, но самый холодный мороз нас встретил в Салехарде –38. Но всё равно без происшествий не обошлось. Один из членов команды отправился на рыбалку с местными и сильно обморозил нос, он почернел даже, мы очень испугались. Но всё обошлось.

– Какие художественные задачи перед вами стояли?

– Была общая задача – сделать образ Арктики, показать слияние природы и человека. В каждом регионе эта задача решалась по-своему. Всё зависело от фольклора, истории героя. Мы с ними знакомились и после этого принимали решение о визуализации. Так было и с новеллой «Красный снег». Анисья Григорьевна рассказала нам историю про шамана, и только после этого мы решили использовать эту игру с красным цветом и зарифмовать её с общей картинкой. В итоге красный цвет проходит линией по всему фильму. Наш режиссёр Иван Вдовин здорово объединил всех и заразил идеей сделать фильм максимально художественным и наполненным образами, я лично впервые работал в таком жанре.

– Какое решение по вашей части оказалось самым нетривиальным, что вы никак изначально не могли представить, что оно будет именно таким?

– Последнюю сцену, где Денис Симачёв едет по тундре на ТРЭКОЛе с прицепом и исполняет своё произведение. Мы снимали два часа, со многих ракурсов, чтобы показать широту и простор земли. Но в итоговый дубляж вошёл самый последний кадр – фронтальный, который сняли просто дополнительно. Мы думали, что сцена будет разнообразной и эпичной, но победила простота и минимализм.

– Каким вам открылся НАО? Что удивило больше всего?

– Впечатлила, конечно, наша героиня – Анисья. Её одежды, традиции, рассказы про шаманизм. Вообще, НАО получился богатым на разные образы и предоставил много материала для фантазии. Я очень рад, что фильм тепло принимают в местах, где он создавался. Хочется, чтобы как можно больше людей его посмотрело и захотело побывать в этих местах.