Заслуженный метеоролог России о жизненных якорях, улыбке Моны Лизы, секретах молодости и составляющих счастья.

Вера Александровна Волик 26 августа отметит 70-летие, но цифра в паспорте никак не вяжется с её стремительной походкой, подтянутой девичь­ей фигурой и неизменно щедрой улыбкой.

Встретишь её и сразу хочется выпрямить спину и улыбнуться в ответ.

Белочки-девочки и водный баланс

Разговор на кухне за чашкой чая начинаю с искренних комплиментов собеседнице. Невольно сравниваю с собой и задаю прямой вопрос о «молодильных яблоках».

– Тропа здоровья! – восклицает Вера Александровна и подробно описывает, как бесплатный тренажёр поднимает бодрость духа и тела. – Раньше по выходным туда наведывалась, а последние пять лет – каждый божий день! Туда и обратно 11 км. Утром встану, голова болит, настроения нет, но только до леса дойду, вся хворь куда-то девается.

Торможу разговор на «первых и вторых белочках», прошу пояснить.

– На тропе остановки: первая, вторая. Зову: «Белочки-девочки, скорей сюда!» Откликаются на голос, бегут, кормлю семечками. Шубки меняют зимой и летом, то рыженькие, то серенькие. Белочек увижу – день задался.

Про тропу понятно, а что ещё, не унимаюсь я.

– Честно? – собеседница легко обводит чёткий овал лица руками и озорно улыбается. – Никаких кремов, никогда! Только вода, в ней и так много полезного.

Так и знала, что без Печоры не обошлось. Записывайте, девчонки: тропа здоровья, белочки и вода, а не какой-то там ботокс, силикон и гиалурон!

Вырваться из глубинки

Родилась наша героиня в Белушье в августе 1953 года. В том же поселковом медпункте вслед за ней появились две сестры и, с разницей в 11 лет, младший брат. Удел первенца в семье известен – официальная нянька и помощница родителям.

– Мама работала продавцом в магазине, папа ходил механиком на речном судне, – вспоминает Вера Александровна деревенское детство. – В школе я училась хорошо, учёба давалась легко, особенно математика. Уроки делала под музыку, включала радиолу. Дома тесно было, шумно, бедно жили.

Население посёлка изначально по большей части составляли переселенцы. Так и дедушка с бабушкой Веры Александровны приехали сюда из онежского Поморья. Однажды они приютили семью с четырьмя детьми из Ленинграда, что направлялась в ещё более дальнюю Волонгу, и обрели друзей на поколения вперёд.

Одна из тех выросших питерских детей, Тамара Тоскунина, помогла Вере Волик выбрать профессию. Девушка мечтала стать учителем математики, как старшая подруга, но два финальных года учёбы в Пёшской школе и вольная жизнь в интернате «свела на нет» самый нужный предмет. Нарьян-Марское ПТУ, оператор связи – от этого шага Тамара Николаевна отговорила выпускницу и перенаправила в кардинально другую сторону. Забрала в Волонгу на десять дней, подтянула по математике, подготовила к поступлению в вуз.

О тех десяти днях Вера Александровна помнит всё до мелочей, будто вчера было.

– В первый раз увидела, как правильно сервируют стол, едят не с общей миски, а красиво, с приборами, на отдельных тарелках. И это в такой глуши!

Близкое знакомство с питерской интеллигенцией стало ещё одним решающим фактором в выборе места обучения: Ленинградский гидрометеорологический институт. Туда девушка поступила со второго раза. Год провела в родной школе буфетчицей, затем учителем физкультуры (всегда спорт любила). Иногда заменяла тётю, которая учила малышей в началке.

– Приду в учительскую, встану в угол, смущаюсь, а директор мне: «Вера Александровна, вый­дите из угла! Вот ваш стол». Хорошую школу я там прошла.

Дружба по-ленинградски

В столичном вузе студентке из провинции приходилось ой как непросто. Рядом с выпускниками спецшкол, медалистами чувствовала себя двоечницей.

– Интегралы, дифференциалы… Когда увидела эти «нотные знаки», чуть сразу не сбежала, – даже спустя много лет Вера Александровна уверена, что справилась тогда лишь с помощью наставников и друзей. – Преподаватель математики успокоил, дескать, подожди, всё получится. Ну и девчонки помогли.

Девчонки – мушкетёрский квартет из Ненецкого округа, Ташкента и Эстонии сложился сразу и бесповоротно. Подруг Вера Александровна до сих пор называет как тогда, с нежностью – Томочка, Маришка, Леночка.

– Питер для меня был открытием. Что я видела в деревне? Девчонки меня к культуре приобщили. Мы весь город выходили пешком по театрам, музеям, выставкам.

Той же сплочённой компанией проходили практику на озере Севан в Армении и на Байкале. Кристально чистая вода, чувства, помыслы. Студенческая дружба выдержала проверку временем. Спустя полвека подруги созвучны так же, как в юности.

– Столько не живут, сколько мы дружим! – смеётся Вера Александровна, и ей веришь, ведь так бывает со счастливыми людьми.

Дежурная по Печоре

Печорская устьевая станция – туда в 1976 году устроилась на работу выпускница ленинградского гидромета. Менялись названия учреждения, но суть оставалась прежней – круглосуточное бдение главной водной артерии округа.

Национально-региональные особенности гидрометеослужбы Вера Волик перечисляет с некоторой гордостью – не каждому повезёт:

– Нарьян-Мар расположен в пределах устьевой (морской) области Печоры, а выше по течению – речной. У гидрологов из других регионов река течёт себе с юга на север или наоборот, а у нас то отливы, то приливы, то сгоны, то нагоны. Больше работы, но зато интересней!

О том, что Вера Волик любит, когда работы много, ни для кого не секрет. За 42 года гидростажа был краткий период, который она провела не в обнимку с Печорой, а за письменным столом управления природных ресурсов.

– Выдержала семь месяцев, не смогла! – машет рукой Вера Александровна, вспоминая краткий жизненный кульбит. – Вернулась обратно в гидрометцентр на должность начальника, параллельно работала гидрологом, шестнадцать лет как один день.

Веру Волик в Ненецком округе до сих пор прочно ассоциируют с весенним половодьем (ледоходом), который она больше сорока лет профессионально сопровождала. Так внимательная мать ревностно наблюдает за успехами малыша, делающего первые шаги: сначала неуверенно, потом смелей, и вот уже несётся по жизни сорванец, не догнать.

– Реку знаю досконально, мысленно представляю, где мелко, где глубоко, карта перед глазами, все 200 км по округу, – Вера Александровна жестикулирует, показывая масштаб подшефной Печоры. – Когда ледоход шёл, в комиссии по ЧС каждый день докладывала ледовую обстановку. Созванивалась с коллегами из Коми: «Где голова?», а потом точно так же им сообщала, когда эта «голова» на сторону округа переходила.

Уважаемый гидролог горячится:

– Не могу слушать, когда в прессе, да и вообще, путают половодье с паводком, забереги с закраинами, говорят, что прогнозы об изменении уровня делают синоптики. Это же так просто: метео – погода, гидро – вода!

Привычка наблюдать за народной любимицей осталась по сей день.

– Хорошо, что начали дно углублять, – не скрывает радости собеседница. – Когда работала, много раз об этом говорила. К примеру, раньше в районе Оксино ширина реки была 1 км, а сейчас всего 700 м! Много песка несёт, надо следить.

Дежурную по Печоре в округе знают в лицо и по голосу. Заслужила Вера народную веру, надежду и любовь.

Бросить якоря

Есть ли жизнь на пенсии? Таким вопросом Вера Александровна не раз задавалась, оказавшись в непривычном для неё состоянии «свободного полёта». Резко образовавшееся время надо было срочно заполнить.

– Не могу без дела! – горячо восклицает собеседница. – Даже в «Санавите» дворником снег разгребала.

Жадную до работы Веру Волик друзья позвали навести порядок в лодочном кооперативе «Якорь». За три года хрупкая женщина выстроила во фрунт 95 мужчин, разгребла горы документов, наладила новые причалы и вывела беспокойное хозяйство в передовики. По итогам очередного рейда ГИМС и прокуратуры «Якорь» признали образцовым.

– Проверяющие сказали, что я правильно понимаю нормативы приказа МЧС по организации лодочных кооперативов маломерных судов, – говорит Вера Александровна. – Председатели других кооперативов, а их у нас девять, со мной советуются, а я с радостью помогаю.

Помимо лодочно-кооперативных подробностей в домашнем ноутбуке Веры Волик живёт электронная база окружных ветеранов:

– Полтора года назад предложили быть членом президиума окружного совета ветеранов и заняться этим направлением. Собрала все списки (60 организаций, 3 тысячи человек!), перенесла данные в таблицу «эксель», завела формулы. Нужны юбиляры по месяцам? Щёлк – все высветились! – раскрывает секреты ветеранской кухни Вера Александровна. – А председатели ветеранских организаций теперь у меня в телефоне в группах ватсап или вайбер. Довольны, общаются, всегда на связи.

Так, из состояния «свободного полёта» наша героиня грамотно перешла в состоя­ние полёта продуманного, содержательного, полезного. Бросить якорь в новой гавани – запросто. Главное, илом не зарасти, но это точно не про неё.

Увидеть Париж и не умереть

Хобби равно работа? Не только. Вера Волик – страстный путешественник. На вопрос, в каких странах мира побывала, отвечает, что легче назвать обратное.

– Дания, Швеция, Чехия, Словакия, Польша, Норвегия, Венгрия, Франция, Бельгия, Германия, – загибает она пальцы на руках, – Египет и Канарские острова? Бывала, но пляжное лежание не по мне! Мне надо пешком всё обойти, везде побывать. Колесим по миру с Томочкой, институтской подругой. Выезжаем с Эстонии, так дешевле.

Прошу рассказать самое-самое, что особенно впечатлило и запомнилось.

– Однажды в Вене слушали орган, а я думала о папе, у него есть медаль «За взятие Вены», – глаза собеседницы блестят внезапной слезой. – Я на самолёте сюда долетела, а он через всю Европу пешком дошёл! На фронт сбежал, когда ему 17 было, лишний год себе приписал. О войне рассказывать не любил.

– А Париж – это Париж! В Лувре искали Мону Лизу. Гид подсказал, где она, чтобы мы времени зря не теряли. Толпа народа возле картины, в глаза к ней заглядывают. Улыбка? Такая же, как мы привыкли, но одно дело репродукция, а другое дело живьём, – мечтательно, почти как легендарная Мона Лиза, улыбается Вера Волик.

Истории следуют одна за другой. Как «брали» Рейхстаг, как плыли в облаках на Эйфелевой башне, как представляли себя пассажирами «Титаника» на девятиэтажном пароме в Швецию.

Впереди так много интересного – хватило бы на всё времени!

– Раньше думала, поживу лет до 90, а недавно услышала, что человек может 150 лет прожить! Вот я и подумала, 90 – такой мизер, надо хотя бы 120!