– Александр Витальевич, каковы ваши прорывные идеи по развитию Ненецкого автономного округа?
– Сформулированная сегодня президентом и Правительством РФ политика в части развития Северного морского пути, в части ускоренного развития Арк­тической зоны – это и есть те прорывные идеи, которые являются абсолютным конкурентным преимуществом для Ненецкого автономного округа. Это начало серьёзных изменений экономики региона. НАО – уникальная территория – в силу местоположения. Здесь находится конечная точка Баренцева моря, северных морей, которые могут считаться круглогодично незамерзающими. Есть разные точки зрения и споры учёных, доходят ли сюда тёплые течения или не доходят, но тем не менее именно здесь найдено место под строительство глубоководного порта – это Индига. Предполагаемая пропускная способность порта – около 30 млн тонн. В структуру порта войдут нефтяные и угольные терминалы, а также терминалы по отгрузке СПГ. Ренессанс этого проекта обусловлен тем, что НАО – и конкретно место под названием Индига – является очень правильным и с точки зрения потенциального порта, и с точки зрения логистики местом, позволяющим реализовать оптимальные логистические решения для строительства портовой инфраструктуры. Здесь есть возможность стянуть для отправки экспортные товары, уголь, лес, удоб­рения, промышленную продукцию, производимую, скажем, на Урале или в Сибири. Кроме того, это и возможность добавления мощностей по сжижению газа, спрос на который растёт. Всё это делает сегодня округ конкурентно привлекательной территорией. Все привыкли, что НАО – это традиционно только добыча полезных ископаемых и отправка их на переработку в другие регионы либо через Варандей на внешние рынки. Благодаря Индиге мы получаем совершенно новую компетенцию портовой, стивидорской деятельности и планируем занять совершенно особое место с точки зрения логистических, транзитных коридоров. Можно смело говорить, что речь идёт о сущностном изменении экономики округа, и это, конечно, кроме всего прочего, совершенно другие доходы регионального бюджета.
– Сейчас доходы бюджета – преимущественно от нефтедобычи?
– Почти на 90%.
– Сколько компаний занимается добычей?
– Если считать более мелкие, то больше 20. И мы, конечно, полностью зависим от доходов, получаемых от добычи углеводородов. В большей степени – от прибыли и от налога на имущество, которое расположено на территории округа. Кроме того, у нас есть соглашение о разделе продукции, которая разрабатывается совместно с иностранными партнёрами на Харьягинском месторождении. Там есть 10% округа, и регион получает свою часть от добываемой и продаваемой продукции.
– Инвестор на Индигу уже определился? «Роснефть» же вышла из проекта?
– Вообще, в проекте двухлетней давности изначально предполагалось, что порт Индига, который будет построен, разместит в том числе завод по сжижению газа на 4-5 млн тонн, и компания «Роснефть» совместно с партнерами планировала этот проект реализовать. Затем по тем или иным причинам проект стал для «Роснефти» менее привлекательным, и они вышли из него. Поэтому в течение последних 1,5 года мы серьёзно переформатировали этот проект. Сегодня он в меньшей степени зависит от СПГ и в большей степени ориентирован на перевалку угля и других грузов с Урала, из Западной Сибири и будет выходить на порт Индига.
В итоге получается совершенно другая экономика, совершенно другая цена и очень серьёзная экономия по сравнению с тем, чтобы везти эти грузы через Мурманск или Санкт-Петербург. Сам проект получается экономически очень интересным, и он уникален тем, что это не история, придуманная в недрах администрации и чиновничьих кабинетах.
Индига – это в первую очередь история бизнеса, бизнесом инициированная, и именно бизнес заинтересован в её реализации. Сегодня есть определённый синдикат заинтересованных компаний, компаний, которые проявляют интерес к проекту и к возможным формам ГЧП. Со стороны государства, конечно, потребуются вложения в определённые объекты федеральной собственности в части железнодорожного транспорта, всё остальное частный бизнес готов строить за свой счёт. В моём понимании сейчас уже есть консолидированное согласие практически всех потенциальных участников проекта.
Мне кажется, это как раз то, о чём говорит президент: мы должны строить планы не исходя из исключительно своего видения развития территории, а в первую очередь спрашивать бизнес о том, что ему было бы интересно. Я думаю, что мы в ближайшее время приступим к практической реализации. Понятно, что сначала это будет проектно-бумажная работа.
– В изменённой структуре экономики частично экономика увяжется на порт, но добыча полезных ископаемых же сохраняется?
– У нас территория, уникальная ещё и тем, что у нас огромное количество ещё не разведанных запасов. По средним экспертным оценкам, у нас разведанность территории составляет порядка 30%. То есть 70% запасов ещё не разведано. Кроме того, я предполагаю, и на это тоже есть мнение экспертов, у нас ещё есть очень серьёзные шельфовые запасы, которые в ближайшее время, надеюсь, будут серьёзно осваиваться. Мы ещё всех удивим нашими шельфовыми запасами и получим ещё одну новую серьёзную компетенцию, а портовые мощности в части нефтеперевалки будут востребованы и здесь.
– А ту же самую Индигу вам нужно будет как-то укрупнять, если она будет опорным пунк­том проекта? Там же около 700 человек проживает? Там будет достаточно трудовых ресурсов?
– Не вполне, но это тоже одно из ключевых конкурентных преимуществ Индиги. То, что жители Индиги и близлежащих поселений найдут себе там применение – это 100%, но при этом надо понимать, что рабочая сила на Крайнем Севере крайне дорогая. И это проблема, которая перед нами стоит остро, мы не всех наших людей можем устроить на работу в нефтяные компании. Проблема социальная, и меня, как губернатора, она очень сильно волнует. Как экономист, я понимаю тот бизнес, который не очень охотно берёт их на работу. Нужно понимать, что в этом варианте издержки на каждый проект у них растут кратно, поскольку уровень зарплаты местных жителей и всех отчислений, всех необходимых льгот, которые им полагаются как проживающим на Крайнем Севере, значительно выше, кратно выше, чем по стране. Поэтому, если конкретно в Индиге более 600 человек. Одна тысяча человек, три тысячи, нам их значительно проще интегрировать внутрь этого проекта, чем если бы там стоял двадцатитысячный город.
– Что ещё есть в планах, кроме Индиги?
– Есть ещё несколько идей интересных. Одна из них – развитие Амдермы и проекта по добыче угля, есть идея посмотреть с точки зрения возрождения добычи флюорита, в меньшей степени, но тем не менее. Так что Амдерма становится второй опорной точкой, которая, по всей видимости, в ближайшие годы имеет серьёзные перспективы роста и развития. В 2019 году мы начинаем реконструировать аэропорт в Амдерме. Кроме того, аэропорт в Нарьян-Маре начинаем реконструировать со следующего года. На несколько лет нам порядка 2,5 млрд на эти мероприятия необходимо. Реконструкция двух аэропортов даст нам хорошую инфраструктуру с точки зрения развития региональной авиации. Развитие же региональной авиации тоже может быть хорошим экономическим драйвером. Мы думаем в этом направлении и ищем варианты, потому что понимаем, что сейчас на Севере, в Арктике, этот сегмент абсолютно не занят и точно очень сильно востребован.
– А когда у вас появится дорога, полноценная, не зимник? Там же осталось построить около 80 км?
– Сейчас, после сдачи участка, даже меньше, порядка 70 км, но понятно, что строительство в тундре с учётом отсутствия всех инертных материалов – это довольно долгий и непростой процесс. Здесь нас тоже поддержало правительство, выделив более миллиарда на строительство. Мы сейчас идём в графике и благодаря выделению дополнительных средств строим теперь с двух сторон. Раньше мы строили только со стороны Республики Коми, а сейчас начали строительство и с нашей стороны. Это, конечно, увеличивает темпы, так что мы планируем запустить дорогу в конце 2022 года. И тогда мы будем доступны для автомобильного сообщения круглый год.
– Есть какие-то факторы, кроме транспортной недоступности и климата, которые тормозят развитие? Какие-то локальные, специфические факторы?
– Помимо упомянутой транспортной доступности и климата, это малое количество жителей, «разбросанных» по большой территории. Фактически это отсутствие внутреннего рынка. Кроме того, малое количество жителей порождает отсутствие внутренней конкуренции. Отсутствие внутренней конкуренции порождает малую востребованность услуг, которые здесь могли бы оказываться. Труднодоступность населённых пунк­тов делает невозможным выстраивание логистических цепочек поставки товаров. Даже молоко и мясо очень приличного качества, которые производятся в сёлах, не всегда могут быть доставлены в Нарьян-Мар. Вот такие внутренние локальные ограничения, и их довольно много. Труднодоступность, сильная удалённость, климатические условия, в которых, конечно, многое не работает. Высокая стоимость рабочей силы и, как следствие, большое количество социальных обязательств, которые любой работодатель, в том числе частный, обязан выполнять перед своими сотрудниками. Отсутствие транспортной доступности на вывоз товаров отсюда, соответственно, ограничения по строительству любого производства здесь. И, конечно, за счёт отсутствия как такового внутреннего рынка отсутствие возможности развивать какие-то локальные и менее масштабные проекты внутри региона.
– То есть пока только крупные инфраструктурные проекты?
– Пока что это только крупная добыча, которая может не зависеть от наличия транспортной инфраструктуры, а зависит от трубной инфраструктуры или вывозится через Варандей. Но я думаю, что в перспективе 5-6 лет это всё сильно изменится.
– Много времени проводите в Москве?
– Процентов тридцать. На самом деле этого даже мало. Скажу честно, что сегодня при формировании федеральной поддержки по национальным проектам надо проводить в Москве больше времени, но, к сожалению, я не могу позволить себе больше, потому что здесь тоже постоянно возникают вопросы, требующие персонального участия. Но 100% губернатор – лоббист, и его основная работа – быть лоббистом региона в центральных органах власти. Губернатор – это и лоббист, и промоутер своего региона, если так можно выразиться. Очень важно, чтобы твой регион был всегда на слуху.

Опубликовано в газете «Деловой Петербург», 23.01.2019