С генеральным директором Нарьян-Марского объединенного авиаотряда, окружным депутатом Валерием Остапчуком мы разговариваем по телефону, между нами несколько километров, но точно знаю, что он улыбается, произнося следующую фразу.

– Только вот давайте на сей раз обойдемся без этих полюбившихся журналистам красочных описаний вроде того, что слева и справа сверкали молнии, порывы ветра яростно набрасывались на хрупкую кабину вертолета и прочего подобного, – высказал пожелание Валерий Евгеньевич. – Пилоты, спасатели и медики просто занимались привычной работой, это никакие не подвиги, а наши рутинные будни.

Я пообещал ему, что в повествовании о событиях минувшей пятницы излишнего пафоса не будет, лишь сухое изложение фактов. А они таковы: вечером и глубокой ночью были выполнены два рейса санавиации, с теплохода «Петроградский» и с морской ледостойкой стационарной нефтяной платформы «Приразломная» в Нарьян-Мар доставили тяжелобольных. Сегодня состояние этих пациентов не вызывает опасений.

…Первый сигнал поступил в поисково-спасательную службу НАО около 15.00 с транспортного рефрижератора «Петроградский», который в тот момент находился у острова Колгуев. Радист сообщил, что у 29-летнего члена экипажа теплохода очень высокая температура, его лихорадит. Через полчаса со взлетной полосы аэродрома столицы округа в небо взмыл вертолет, пилотируемый опытным полярным летчиком, заместителем гендиректора авиаотряда Яковом Меньшаковым. Соседнее кресло второго пилота занял его начальник Валерий Остапчук. 

На борту вертолета также находились врач-реаниматолог Марат Зинуров, медсестра-анестезист Людмила Коновалова и бригада в составе заместителя руководителя поисково-спасательной службы НАО Сергея Балуцкого, его коллег-спасателей Андрея Околина и Александра Рочева.

Капитан «Петроградского», чтобы облегчить проведение спасательной операции, постарался укрыть теплоход от ветра за островом, судно легло в дрейф. Этот построенный в 1988 году в Клайпеде по проекту 12911ТР рефрижератор мелкой посудиной не назовешь: как-никак имеет водоизмещение под три тысячи тонн и корпус длиной около 85, шириной 13 метров. Однако с высоты он все равно выглядел скорлупкой.

– Условия случались и похуже, – уточнил в разговоре со мной Валерий Остапчук. – Да, Колгуев и его окрестности к тому времени уже погрузились во тьму, но на «Петроградском» включили все прожектора. Волнение Баренцева моря составляло примерно три балла, ветер оставался в пределах допустимого, около 15 метров в секунду. Так что не запредельный экстрим. Но и отнюдь не прогулка…

Кавалеру ордена Мужества есть с чем сравнивать. Эту высокую правительственную награду он получил вторым в стране, а орден Мужества № 1 тогда же, осенью 1994 года, был вручен его коллеге Валерию Афанасьеву за беспрецедентно сложную и опасную операцию по спасению экипажа гибнувшего в страшном шторме сухогруза «Яхрома». И хотя наша газета, многие другие издания уже неоднократно рассказывали об этом, но вернуться к событиям 23-летней давности лишним не будет. 

Ведь подрастает молодежь, которой, увы, неведомо, что рядом живут истинные герои. Каждый год у газеты появляются новые читатели, и они непременно должны знать, как пилоты из Нарьян-Мара сумели сотворить почти невозможное, приняв на борт вертолета с пляшущего на пятиметровых волнах судна 14 человек. При этом скорость ветра в ту октябрьскую ночь превышала 30 метров в секунду, а нижняя кромка облаков нависала в двухстах метрах над уровнем бушующего моря! «Яхрому» швыряло из стороны в сторону в разных направлениях, вверх и вниз, а над кораблем, повторяя его немыслимые пируэты, перемещался вертолет – так, чтобы веревочная лестница постоянно находилась над самой палубой. Это был не просто высший, а наивысший пилотаж!

Всеми ведомственными инструкциями и руководством по летной эксплуатации полеты в такую погоду и тогда, и сейчас категорически запрещены. Случись авария, пилоты (если бы чудом остались живы) лишились бы работы и пошли под суд. Но без них экипаж «Яхромы» мог погибнуть. И авиаторы, попрощавшись на всякий случай с родными, поспешили на выручку. Свой человеческий и гражданский долг они выполнили с честью.

…Вчера, разговаривая с Валерием Остапчуком, спросил его, вспоминал ли он давнишнюю историю, когда в минувшую пятницу вновь летел в тот же район и опять ради спасения моряка.

– Нет! – ответил он. – Я отнюдь не лукавлю, мыслей подобных не возникало. Надо дело делать, ничто не должно отвлекать, есть только «здесь» и «сейчас», не до воспоминаний.

Операция по подъему на борт винтокрылой машины заболевшего члена экипажа «Петроградского» заняла 15 минут. Сначала на палубу с помощью лебедки спустился начальник поисково-спасательного подразделения Андрей Околин, сверху его подстраховывали товарищи. Андрей помог больному моряку разместиться в специальной корзине. Вслед за пациентом с теплохода забрали и самого спасателя. Вертолет взял курс на Нарьян-Мар.

– Мы сразу же осмотрели больного и оценили его состояние. Оно было тяжелым, но экстренного медицинского вмешательства, проведения реанимационных мероприятий не потребовалось, – говорит врач Марат Зинуров. – По прибытии в город молодой моряк был госпитализирован в терапевтическое отделение окружной больницы.

А Валерий Остапчук в тот момент еще не знал, что трудный вечер для него растянется до самого утра. Но так вышло, что после полуночи он снова отправился в полет в качестве второго пилота (командиром воздушного судна на сей раз был летчик Олег Подхомутов) – помощь срочно потребовалась пожилому нефтянику с морской платформы «Приразломная». И пусть это огромное инженерное сооружение уверенно противостоит любым волнам, незыблемо опираясь на прочный фундамент, но вертолетная площадка-то на его верхотуре совсем махонькая, а над морем нависла мгла и заряды снега следовали один за другим. То есть погодка не сахар. Наперекор ей справились и с этой задачей.

– Два непростых рейса за одни сутки. Что, подчиненным не доверяете? – задаю каверзный вопрос Остапчуку.

– Доверяю безоговорочно, – ответил он без малейшей паузы, – но так было надо, так обстоятельства сложились.

Врач-реаниматолог Андрей Полуэктов и фельдшер Иван Маринин, как они признались мне, на очередное санзадание летели со спокойной душой. В том смысле, что не переживали по поводу своей безопасности.

– Успели прочно увериться в непревзойденном профессионализме пилотов, многих из которых знаем лично. Это настоящие асы, на них держится вся система заполярной санавиации, – с уважением сказал Андрей Полуэктов.

С ним не поспоришь: за 71 год со дня создания авиаотряда в НАО сложилось устойчивое мнение, что здесь трудятся лучшие летчики страны. На то есть веские основания. Во-первых, наш авиаотряд – самый летающий в России. Во-вторых, для НАО характерны резкая смена погоды, низкая облачность, туманы, местность без ориентиров, метели, снежные заряды, шквалы. Все это требует от пилотов отличной координации и хладнокровия.

Чистого неба вам, авиаторы НАО! И пусть число взлетов всегда равняется числу успешных посадок. Как говорится, от винта!