Готовлю на кухне обед. Вдруг слышу в комнате птичий писк и взмах крылышек.

Неужели синичка смогла влететь в форточку – маленькое отверстие в стене?

Действительно, по комнате металась испуганная птичка, тыкаясь клювиком в стёкла окон. Немного погодя она чуть-чуть успокоилась и стала перелетать со столетника на ковёр, на верхушку лимона, оттуда – на кухню, побегала по шкафчикам, снова перепорхнула в комнату.

Около получаса, забыв про обед, я осторожно ходила за ней, снимая неожиданную «фотомодель» и выжидая удобный момент для спасения птахи.

В конце концов, она сильно ударилась клювом в оконное стекло и упала на пол.

Схватив попавший под руку джемпер, я поспешила к синичке. На полу лежал неподвижный, беспомощный, маленький комочек, настолько маленький, что жалость захлестнула моё сердце. Быстро накрыв птичку джемпером, вынесла её на крыльцо. На свежем воздухе синичка пришла в себя, вспорхнула с рук и стремительно полетела в сторону леса.

Слава Богу, жива!

Я сразу поняла, что это та самая наша синичка, которая каждый день, с наступлением холодов, прилетает к кормушке – деревянному панно на крыльце. В хрюшкином корыте птаху ждёт вкусное сливочное масло.

Спит-ночует она тоже под крышей нашего дома.

Когда-то дятел продолбил там дырку и прилетал на отдых, как только начинало смеркаться.

Глядя на синичек, он тоже пристрастился к угощению.

Если мы забывали об этом с вечера, то утром он садился на раму, стучал в кухонное окно, словно хотел сказать: «Эй, вы, сони, вставайте, лесному доктору
завтрак подавайте!»

Елена Дуракова,

деревня Щелино