В сентябре этого года я посетила места гибели наших земляков в Ленинградской области: Шлиссельбург, крепость Орешек, Отрадное, Мгу и Синявино. Моей целью было найти имена земляков, увековеченных на мемориальных плитах воинских захоронений.
Первая моя поездка состоялась в город Шлиссельбург. Когда автобус остановился на конечной остановке, я увидела группы людей, идущих на речную пристань. От нее отходили речные трамвайчики, перевозившие туристов на экскурсии в крепость Орешек. Я примкнула к одной из групп и вместе с ними прошла по территории крепости, выслушав рассказ об ее истории с момента основания внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем до наших дней.
С одной стороны, это история крепости-твердыни, защитницы Отечества, а с другой – страшной тюрьмы, сломавшей и уничтожившей многие жизни – от царственных узников до революционеров.
Меня особенно интересовали события в крепости в годы Великой Отечественной войны. Тех данных, что дала экскурсовод, было мало. Пришлось искать самой. Основным источником информации для меня стала книга «Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости» Николая Коняева. Вот что я из нее почерпнула.
История подвига
С 1939 года в Шлиссельбурге размещалась база Ладожской военной флотилии. В 1940 году ее переформировали в военноморскую учебную базу на Ладожском озере. Но 25 июня 1941 года, когда Финляндия вступила в войну с СССР, флотилия была воссоздана как боевое подразделение Балтийского флота. Двадцать восьмого августа 1941 года ее вернули в Шлиссельбург, но 7 сентября ее подразделения ушли из крепости. Начиналась блокада.
На рассвете 8 сентября 1941 года последняя баржа отчалила от пристани Шлиссельбурга, а 9 сентября по приказу назначенного командующим Ленинградским фронтом Климента Ворошилова был вызван к телефону Семён Донсков, командир 1-й дивизии внутренних войск НКВД, которая начала формироваться 22 августа 1941 года. Основной задачей ее была оборона Шлиссельбургского участка фронта.
На вопрос: «Кем занята крепость Орешек?» – ответа не последовало. Наконец выяснили, что в крепости никого нет. Доложили командующему. Последовал новый приказ: «Без проволочек занять крепость».
Через день – ночью – в крепость переправились с правого берега Невы две стрелковых роты, минометный, пулеметный и два артиллерийских взвода 76- и 45-миллиметровых орудий и взвод связи. Это был первый гарнизон крепости Орешек. Первым комендантом Шлиссельбургской крепости стал капитан Николай Чугунов, комиссаром – Валентин Марулин.
Почти пятьсот дней – с 9 сентября 1941 года по 18 января 1943 года – продолжалась героическая оборона крепости. Небольшой гарнизон из бойцов 1-й дивизии НКВД и моряков 409-й морской батареи Балтийского флота обороняли крепость от немецких войск, которым не удалось переправиться на правый берег Невы, замкнуть кольцо блокады Ленинграда и перерезать Дорогу жизни.
Все пятьсот дней обороны крепости немцы не прекращали массированных атак. Круглосуточно, методично обстреливали они Орешек из дальнобойных орудий и минометов. Каждый день противник выпускал по крепости по несколько сотен мин и снарядов. Кроме того, около полудня ежедневно к Шлиссельбургу подходил бронепоезд, который тоже обстреливал Орешек крупнокалиберными снарядами, а затем поспешно отходил на безопасные позиции.
Героическая защита крепости изумляла немцев. Вот запись в дневнике немецкого офицера, найденном в Шлиссельбурге, датированная 21 сентября 1941 года: «Вот уже сутки стоит красная туча над крепостью. Десятки наших тяжелых орудий бьют по ней беспрерывно. Из-за этой тучи нам не видно стен. Сплошной гром. Мы оглохли от этого шквала. А как они? Во всяком случае, я не хотел бы быть на их месте. Мне жаль их… Наши орудия прекратили огонь. Рассеялась туча. Крепость стоит, как скала с обгрызенными утесами. Опять нам ничего не видно. Русские открыли огонь из крепости. Кажется, их еще больше стало. Не поднять головы, их пули поджидают нас на каждом шагу. Как им удалось уцелеть?»
Ответа на этот вопрос не знали и сами бойцы, оборонявшие крепость…
В память защитникам
Девятого мая 1985 года, в 40-летнюю годовщину Победы, в крепости открыли мемориальный комплекс, посвященный ее героическим защитникам.
Его авторы – художник-архитектор И.Д. Билибин, скульпторы Г.Д. Ястребенецкий и А.Г. Дема, художник А.В. Богданов – разместили мемориал в руинах собора Рождества Иоанна Предтечи. В центре мемориала – трехфигурная скульптурная композиция «Клятва». На месте, где хоронили погибших, установлена памятная доска с надписью: «На этом месте в 1941 – 1943 годах защитники крепости хоронили своих погибших товарищей».
Вот что пишет в своей книге Николай Коняев:
«В списке раненых и убитых защитников крепости, хранящемся в Государственном музее истории Ленинграда, числятся 115 человек. Более половины из этого числа защитников Орешка получили тяжелые ранения и были эвакуированы. Несколько десятков бойцов умерли – некоторые в крепости, другие в госпиталях после эвакуации из крепости».
Восьмого мая 1985 года ветераны войны перенесли прах героев в братскую могилу.
Ежегодно в летнюю навигацию толпы туристов приезжают сюда, чтобы познакомиться с историей крепости Орешек и отдать дань ее защитникам.
Бойцы из НАО защищали Шлиссельбург
Из крепости Орешек мой путь лежал в Шлиссельбург на Преображенское кладбище.
По данным Книги Памяти НАО, в Шлиссельбурге 26 января 1943 года умер от ран Михаил Иванович Деревнин, 1914 года рождения (Лальский район Кировской области).
В картотеке безвозвратных потерь по Кировскому району Ленинградской области он числится захороненным и увековеченным на Преображенском кладбище.
Какое отношение М.И. Деревнин имеет к округу? Когда я впервые в одной из своих заметок, опубликованных в «НВ», упомянула его имя и попросила сообщить, кто его знает, откликнулась Анфиса Фантиновна Дуркина.
Она позвонила мне и сообщила, что Михаил Иванович – учитель из Вижаса. Я обратилась в наш архив и попросила разрешения поработать с документами Канино-Тиманского роно. Там я нашла приказ №81 от 18 августа 1939 года, в котором записано: «Прибывшего в наше распоряжение учителя Деревнина Михаила Ивановича назначить заведующим Вижасской начальной школы. Приступить тов. Деревнину М.И к выполнению обязанностей с 20 августа 1939 года». По документам Канино-Тиманского роно его имя упоминается до 6 декабря 1941 года.
После архива я зашла в военкомат и попросила посмотреть книгу призыва на фронт по Канино-Тиманскому району. Нашла дату призыва Михаила Ивановича Деревнина – 14 марта 1942 года.
Во время посещения Преображенского кладбища я обошла захоронение и выписала встречающиеся в округе фамилии: Соболевы, Марковы, Козловы, Тарасовы, Филипповы, Скопины, Сивцовы – всего 46 фамилий. Но когда я сверила их с нашей Книгой Памяти, осталось всего четыре. У остальных не сходятся инициалы, места гибели и призыва.
Таким образом, на мемориальных плитах Преображенского кладбища увековечены имена наших земляков:
1. Деревнин М.И. – рядовой (КП НАО, стр. 47), о нем я написала выше.
2. Медведев И.Ф. – рядовой (КП НАО, стр. 87), 1908 г.р., п. Шойна, погиб 25.06.1942 г.
3.Тарасов И.А. – рядовой. В КП НАО есть двое Тарасовых с такими инициалами: Иван Акимович, пропал без вести в марте 1943 года, и Иван Андреевич, 1914 г.р., д. Устье, пропал без вести 00.00.1936 – 00.00.1945 (стр. 126 и 127).
4. Марков С.И. – сержант.
В КП НАО на стр. 86 указан Семён Иванович Марков, 1910 г.р., Малоземельский с/с, рядовой стрелок, погиб в октябре 1944 года в Мурманской области. То есть не сходятся звание и место гибели.
По С.И. Маркову, И.Ф. Медведеву и И.А. Тарасову надо будет обращаться в Кировский военкомат Ленинградской области, чтобы там проверили данные по их картотеке.
Ивановский пятачок
В Отрадном Ленинградской области также воевали наши земляки. Я уже была там, посетила братское кладбище и впервые услышала выражение – Ивановский пятачок. Оно связано с названием поселка – Ивановское, где в годы Великой Отечественной войны велись ожесточенные бои.
Чтобы иметь представление о событиях тех лет, я в Кировске зашла в музей-заповедник «Прорыв блокады Ленинграда» и спросила, что у них есть по интересующей меня теме. В продаже литературы не оказалось. Но мне пригласили старшего научного сотрудника Олега Алексеевича Суходымцева, он пришел с книгой, но предупредил, что она не продается, и едва ли ее можно найти.
Я попросила отксерокопировать хотя бы вступительную часть. Он выполнил мою просьбу. Книга называется «Заслон на реке Тосне». Это – сборник воспоминаний ветеранов 55-й Армии и жителей прифронтовой полосы (1941 – 1944 годы), издательство «Вести», Санкт-Петербург, 2012 год.
Позднее я все же нашла ее и купила в питерском Доме книги.
Что же удалось узнать?
В ходе Синявинской операции 1942 года на Ленинградском фронте родился еще один «пятачок» – Ивановский. В отличие от своего соседа – Невского пятачка, ставшего символом мужества и стойкости защитников Ленинграда, Ивановский плацдарм почти не упоминается в военно-исторической литературе. Документы тех лет, хранящиеся в военных архивах, позволяют познакомиться с его историей, во многом схожей с историей всех героических «пятачков».
В конце лета 1942 года командующий группой армии «Север» генерал-полковник Кюхлер готовил очередной штурм Ленинграда. Операция получила название «Нордлихт» («Северное сияние»). Под Ленинград была переброшена 11-я армия фельд-маршала Манштейна.
Чтобы сорвать планы врага, советское командование развернуло активные боевые действия в Приладожье силами Ленинградского и Волховского фронтов с целью прорыва блокады. Началась вторая Синявинская операция, в ходе которой были дезорганизованы и обескровлены силы почти десяти дивизий противника.
Четвертая по счету попытка деблокировать Ленинград началась с высадки моряков-балтийцев и пехотинцев у села Ивановского с последующим ударом на Мгу, навстречу частям Волховского фронта. Первой в наступление 19 августа перешла 268-я стрелковая дивизия полковника С.И. Донскова.
Приказом командующего 55-й армией генерал-майора артиллерии В.П. Свиридова 268-й стрелковой дивизии была поставлена задача: «Овладеть западным и восточным берегами р. Тосно, создать плацдарм для дальнейших действий в направлении Захожье – Отрадное, вскрыть группировку противника на левом фланге армии и изучить его оборонительную систему».
Но в результате шестидневных боев дивизия задачу, поставленную командованием, полностью выполнить не смогла. Части дивизии закрепились на участке в двухстах метрах южнее Усть-Тосно и чуть западнее церкви в Ивановском. В ходе боев было захвачено 16 пленных, 108 винтовок, 47 автоматов, 31 пулемет, 14 минометов и другое военное имущество и снаряжение. По показаниям пленных, уничтожено свыше двух тысяч солдат и офицеров противника, четыре танка и много вооружения. Наши потери за время боев по захвату Усть-Тосно и Ивановского составили до 2 700 человек ранеными и убитыми.
Несмотря на бешеный натиск противника, 268-я и присланные ей на помощь подразделения 43-й, 70-й и 136-й стрелковых дивизий удержали предмостное укрепление Ивановского пятачка. Бои на Ивановском пятачке продолжались. Ивановский плацдарм имел длину 600 метров по берегу Невы до устья Тосно и 400 метров – до железной дороги. Как пишет в своих воспоминаниях бывший радист 799-го АП 268-й СД А.И. Богданов, «то был не пятачок – это была «копейка».
При впадении реки Тосно в Неву на левом берегу у деревни Ивановское (Отрадное) находится воинское кладбище. На его мемориальных плитах имеются фамилии наших земляков – С.И. Деткова (КП НАО, стр.47), С.И. Канева (КП НАО, стр. 61), И.И. Кузнецова (КП НАО, стр. 76), А.А. Свинина (КП НАО, стр.115), Д.К. Соколова (КП НАО, стр. 120), В.С. Хабарова (КП НАО, стр.137).
Поездка в Мгу
Однажды мне позвонила женщина, представилась Светланой Ивановной Перекопай. Объяснила причину своего звонка. Оказалось, она читает мои заметки по поиску места гибели наших земляков.
Будучи в Санкт-Петербурге, она рассказала о них депутату муниципального образования «Финляндский округ» Светлане Станиславовне Туркаловой. Та, в свою очередь, имеет отношение к выпуску книг серии «Никто не забыт, ничто не забыто», в которых печатаются воспоминания защитников, жителей и детей блокадного Ленинграда.
У Светланы Ивановны были образцы этих книг, и она предложила мне ознакомиться с ними. Мы договорились о встрече.
Светлана Ивановна дала мне две книги и рассказала, что ее отец Иван Ильич Ярошенко погиб под Ленинградом под Синявино.
У меня же есть книга «Синявино» – сборник воспоминаний участников войны, которую я и предложила ей почитать.
На другой день раздался звонок, и Светлана Ивановна взволнованно сообщила, что нашла упоминание об отце.
На странице 244 в воспоминаниях П.В. Рухленко, капитана в отставке, бывшего парторга 894-го АП 327-й СД записано:
«Возвратившись на место, я встретил у себя инструктора политотдела Ярошенко. Это был человек в возрасте, ранее работавший завотделом Кременчугского горкома партии. Именно он настроил меня на работу парторгом. К сожалению, вскоре Ярошенко был убит прямым попаданием снаряда».
В свое время у Светланы Ивановны ушли десятилетия на поиск места гибели отца. В конце концов они привели ее во Мгу. В октябре 1942 года дивизия, в которой он служил, вела бои в районе деревни Вороново в 13 километрах юго-восточнее железнодорожной станции Мга Ленинградской области.
Вообще история поиска Светланой Ивановной, ее подробности были бы интересны читателям нашей газеты и подсказали бы родственникам других погибших возможные пути их поиска.
Узнав, что я собираюсь заехать во Мгу, Светлана Ивановна попросила зайти в редакцию местной газеты, передать им статью о своем отце, а также узнать, увековечено ли имя ее отца на воинском кладбище Мги.
Просьбу ее я выполнила: посетив воинское кладбище, убедилась – имя старшего политрука 327-й СД Ивана Ильича Ярошенко выбито на мемориальной плите в поселке Мга.
Посещение Синявино-1
Решив все вопросы во Мге, я поехала в Кировск, в военкомат, но Вера Валентиновна, которая могла решить мои вопросы, еще не вышла из отпуска. Поэтому и решила съездить в Синявино-1, посмотреть, не появились ли новые мемориальные плиты с фамилиями погибших.
Надо сказать, что я не узнала захоронение, хотя посещаю его каждый год, так сильно оно изменилось.
Большинство старых небольших плит с фамилиями увековеченных заменены на новые двухметровые, на каждой стороне плиты в два ряда нанесены фамилии погибших. Количество плит с фамилиями с каждым годом растет.
Пока погода позволяла, я ходила по захоронению, записывая фамилии, встречающиеся в округе, и довела счет до ста. Начался дождь, и я решила возвращаться в Санкт-Петербург.
После я сверила выписанные фамилии с Книгой Памяти НАО-2. Из ста фамилий только 22 есть в нашей Книге Памяти.
О некоторых воинах уже писала в моих предыдущих заметках, только теперь поменялись плиты, на которые перенесли их фамилии.
Я сохраняю текст, написанный на плите. В скобках указываю страницы в нашей Книге Памяти 2-го издания.
1. Ардеев А.И. – рядовой (21).
2. Ануфриев И.Е. – рядовой (20).
3. Апицын Е.Н. – рядовой (20).
4. Батманов М.П. – рядовой (26).
5. Безумов И.И. – гвардии старший лейтенант (28).
6. Безумов П.М. – младший лейтенант (28).
7. Валей И.А. – рядовой (35).
8. Валей И.С. – рядовой (35).
9. Корепанов А. П. – рядовой (70).
10. Латышев А. М. – рядовой (80).
11. Лаптандер Г.А. – рядовой (79).
12. Ледков Н.Н. – рядовой (81).
13. Марков Г.М. – рядовой (86).
14. Попов А.В. – лейтенант (103).
15. Попов А.И. – рядовой (103).
16. Рочев М.Л. – рядовой (110).
17. Суханов П.М. – рядовой (124).
18. Филиппов В.Г. – рядовой (134), двое.
19. Хатанзейский И.Ф. – рядовой (140).
20. Чупров Я.А. – рядовой (148).
21. Чупров М.Е. – рядовой (147).
22. Чуркин А.П. – рядовой (149) .
Четверо из них в нашей КП считаются без вести пропавшими: И.Е. Ануфриев, А.И. Попов, А.В. Попов и П.М. Суханов.
Черновой список ста фамилий мной сохранен. Если кто-то в статье найдет родственников, пожалуйста, сообщите мне.
