Сегодня всё литературное сообщество отмечает Всемирный день писателя. Наш сегодняшний рассказ – о коллеге, для которого округ стал отправной точкой в большую литературу

Наша встреча с классиком отечественной литературы состоялась в знаменитом посёлке Переделкино под Москвой.
Мы гуляли в парке, Валентин Алексеевич вспоминал Нарьян-Мар, коллег-журналистов из окружной газеты, читал свои стихи о Севере…

Тундра!
Снежная заводь! Холмистая грудь!
Моя белая зависть,
Моя белая грусть

В середине 60-х, будучи собственным корреспондентом газеты «Правда Севера», сам напросился в Красный город, чтобы завязать с сочинительством виршей и полностью посвятить себя корреспондентской и редакторской работе. Но именно в Ненецком округе осознал, что главное его призвание – поэзия.
Валентин влюбился в Север, в его необыкновенную природу и свободный дух ещё во время воинской службы на Кольском полуострове. Поэтому после окончания журфака Ленинградского университета только и думал, как снова попасть в арктический край. Каким-то необъяснимым шестым чувством его влекло сюда. И вот случилось: от главной областной газеты его направили в заполярную столицу писать о жизни северян.

Первые впечатления

– Осенью 1965 года мы с женой Мариной прилетели в Нарьян-Мар, – вспоминал литератор. – Выпал первый снег, что было большой неожиданностью. На крохотном аэродроме нас встречал инструктор окружкома партии, в будущем – начальник рыбинспекции Фёдор Николаевич Анашкин. Потом это знакомство перерастёт в многолетнюю дружбу…
Супругов Устиновых на первое время поселили в гостинице, которая находилась на углу улиц Смидовича и Октябрьской. Никаких душевых не было. Туа­лет на этаже общий, полное отсутствие благоустройства. Естественно, это немного смущало молодую пару. Но, как говорится, человек ко всему привыкает. Да и недолго пришлось жить в спартанских условиях. Через несколько дней им предоставили комнату в коммуналке, и Валентин пошёл знакомиться с коллегами в окружную газету «Няръяна вындер». Марина же устроилась в учреждение литературным сотрудником.
– Я приехал с твёрдым намерением бросить писать стихи и полностью окунуться в журналистику, – продолжал рассказ Валентин. – Сразу напросился в командировку: хотелось побывать в сёлах округа. Анашкин тоже по своим делам собирался посетить несколько населённых пунктов, я с радостью присоединился к нему. Летели на Ан-2, вначале была Ома.
Там Устинов познакомился с председателем колхоза «Россия», фронтовиком – орденоносцем Георгием Васильевичем Филипповым, который позднее стал героем одного из произведений северной прозы литератора. В его повести «Сирти» и других – фигурируют многие наши земляки, те, с кем за время работы в округе сводила судьба: оленеводы, рыбаки, рядовые труженики. Интересно то, что автор не давал им вымышленных имён. Но это было позднее, а пока он набирался впечатлений, впитывал все запахи и краски природы, чтобы потом всё выплеснуть в стихи.
Стоит июль. Его начало. Дни
Короткого полярного цветенья.
Как радостно смотреть, когда растенья
Над тундрой жгут лиловые огни.

Во время первой командировки, кроме Омы, они с Анашкиным побывали в Волонге, куда добирались на оленях. Затем по Чёшской губе дошли на лодке до деревни Чёрной. Фёдор Николае­вич инспектировал рыболовецкие и оленеводческие бригады, а корреспондент, как и положено, собирал информацию о жизни и работе трудящихся. Тогда, по признанию Устинова, он впервые попробовал сырой оленины, она ему понравилась.

Банный опыт стихосложения

Через две недели уставший, но счастливый Валентин вернулся в Нарьян-Мар. Чтобы смыть пыль дорог, сразу отправился в городскую баню.
– Если честно, баня была неважная, – продолжал свой рассказ Валентин Алексеевич. – В парилке сырой обжигающий пар. Стены и потолок обшарпанные. Тазики с налётом грязи. Хотя местными тогда это воспринималось в порядке вещей, другой-то не было.
В парилке, где казалось сам воздух обжигает, под хлёст берёзового веника ему стали приходить в голову не строчки газетного очерка, а стихи.
– Это случилось как наваждение, – восклицал Устинов. – Помню первое стихотворение «Гонка», его я написал в декабре 1965 года. Именно тогда почувствовал и убедился в своём предназначении. Первая большая подборка моих виршей в оформлении панорамных фотографий природы вышла в «Няръянке» 12 января 1966 года. Цикл назывался «Рыбацкие будни».
С этого момента началась вполне официальная история поэта. Стихи печатали в «Правде Севера», они получили хорошую оценку критиков, и Валентину сразу предложили издать первую книжку.

Местные мэтры

Со временем с местными литераторами, в особенности с Прокопием Явтысым, они подружились. И даже через годы, когда Устинов уже работал в Петрозаводске и был заведующим отделом поэ­зии и прозы журнала «Север», приезжая в командировки в Нарьян-Мар, обязательно выкраивал время, чтобы зайти в гости к хлебосольному Прокопию Андреевичу.
– Встречая, приглашал на кухню, доставал из холодильника кусман замороженной оленины, и мы с ним айбурдали. Не передать, какое это было наслаждение…, – вспоминал литератор.
По мнению Устинова, самым заметным среди местных по темпераменту и внутреннему чутью природы был Алексей Пичков. С ним было всегда интересно поговорить на любые темы. И стихи выдавали в нём тонкую натуру.
– И непременно изящную, – считал Валентин Алексеевич. Он мне говорил: вот ты пишешь энергетические стихи, таких у нас никто не сочиняет. Но зато в нашей ненецкой поэзии есть метафоры, которые ничем не уступают самым изысканным находкам. И привёл пример: лето истончилось, как жало комара. Меня этот образ так поразил, удивил и порадовал, что я его запомнил навсегда.
В те годы сотрудничал с «Няръянкой» и Василий Ледков. Он запомнился Устинову непосредственностью и глубокой искренностью.
– Вася был ведущим ненецким поэтом, – делится воспоминаниями собеседник. – Впрочем, все они – талантливые ребята. Как-то Ледков спросил, мол, ты знаешь, как мы зарабатывали, когда учились в Ленинграде? Оказалось, в цирке подрабатывали и, выйдя на середину комнаты, совершенно свободно и легко сделал переднее и заднее сальто. Он был невероятно гибким и очень сильным. Кстати, все эти качества личности улавливаются и в его литературных трудах. Стихи и проза – добротны, крепки, очень хорошо проработаны и продуманы. В них сразу чувствуется рука мастера.

За всё благодарен Северу

Для Устинова округ стал по истине отправной точкой в большую литературу. В своих произведениях он щедро делится с читателями жизненным опытом в суровых условиях Заполярья, показывает людей, описывая их характеры и быт.
– Да, – признался поэт, – если бы поездка на Север тогда не случилась, неизвестно, как бы повернулась моя судьба. Я ведь мог никогда не узнать, что означает ямдать, тынзей и чего стоят эти плюгавые с виду ненецкие лаечки… Познакомился здесь с замечательными людьми – северянами, которые делились со мной опытом, а нередко и кус­ком хлеба. За всё это глубоко признателен Северу.
Эта благодарность ярко выражается в прозе и стихах Устинова, которые пожелаю нашим читателям открыть для себя. Они насыщены любовью и точностью деталей, передают атмосферу и колорит 60-х Красного города.

Нам вскоре опять вставать
И катером за город опять ползти,
По временам ныряя в пар.
И наблюдать, как бурый горб Печоры,
Приподнимаясь, заслоняет чёрный,
Бревенчатый, тесовый Нарьян-Мар.