Вы здесь

Чернобыль – боль, которая не утихает

Иногда, перебирая в памяти те или иные события, связанные с судьбой нашего государства, мы начинаем невольно ощущать себя «личностями историческими». И это не шутка в духе гоголевских «Мертвых душ»: мы понимаем, что любое более или менее важное событие неминуемо накладывает свой четкий отпечаток на день сегодняшний и на будущий. Помните: «Жить на Родине и быть свободным от Родины нельзя...»

Если сегодня спросить у земляков, жителей НАО, которых всегда отличала политизированность, какие события последних трех-четырех десятилетий им кажутся эпохальными, ответы будут аналогичными между собой на все 100%.

Родина, Родина – не тропы оленьи…

Удивительно, но миллионам из нас пришлось жить в стране, пережившей перестроечные потрясения 90-х, гибель Советского Союза, смену политических эпох, смерть экономики «колосса», приватизацию, афганскую и прочие войны, которых, по моему убеждению, уж точно можно было бы избежать. Время, конечно же, расставит все по своим местам. Только кто вернет России миллионы потерянных навсегда граждан, которые выбыли из списков живых безвозвратно и навсегда.

Была в этом печальном списке и самая первая в стране атомная катастрофа, унесшая тысячи жизней. Она вполне могла бы быть связана с испытаниями на географически близкой нам Новой Земле, но нам повезло, ее опередила Чернобыльская АЭС.

Сейчас мы понимаем, что авария на Припяти была ужасной катастрофой не только для населения нашей страны, но и для жителей всей планеты. Она во многом предопределила, пусть временное, но закрытие ядерного полигона на архипелаге НЗ.

Для сегодняшней молодежи авария на Чернобыльской АЭС имени В.И. Ленина – это глубокая история. Пожар на четвертом реакторе тушили тогда около двух тысяч солдат-срочников. Большинство советских парней не знали, что их ожидает после соприкосновения с открытым ядерным пламенем. Вспоминают, что ребята без особого обмундирования просто горели заживо. Война с реактором продолжалась несколько дней: именно тогда было принято решение призвать к работе по ликвидации добровольцев со всего СССР. Люди откликнулись незамедлительно. Были в этих списках и парни из НАО.

Удивительное дело, но в те годы мало кто думал о том, что может принести в его личную «копилку» подобная жертва. И вновь на память приходит лозунг советского времени: «Раньше думай о Родине, а потом о себе...» Если бы многие из тех шестисот тысяч человек (информация из Википедии РФ), призванных бороться с ядерной катастрофой на Чернобыле в первую очередь думали о себе, неизвестно, чем бы все это закончилось в 1986-м для нас с вами. Ликвидаторами Чернобыльской катастрофы из Ненецкого автономного округа стали: Александр Геннадьевич Данилов, Владимир Александрович Жуков, Иван Павлович Канев, Николай Николаевич Чипсанов, Николай Юрьевич Коткин и другие.

Каждый из парней мог бы рассказать многое о том, что происходило в Чернобыле в 1986 году, только никто из них себя героями не считает до сих пор и говорить о том, что происходило в этот период на «Припяти-86» особого желания не имеет. Парни как парни, наши – спокойные северные люди.

Все списали на внезапные заморозки

Когда в 1986 году я в очередной раз приехала с мамой и родственниками в город Скадовск Херсонской области, то в полной мере убедилась, что может произойти с природой, если на нее оказывается техногенное воздействие.

До этого мы лет семь ездили сюда, к нашей очень хорошей знакомой – бабушке Дарье Пантелеевой. Все было замечательно. Но в том, 86-м, Дарья Степановна шепотом призналась, что ей нельзя говорить о том, что все посаженные ею огурцы повяли за одну ночь. Листья огурцов скрутились, а персики завяли – просто так... А еще она взволнованно поясняла, что хотя трава пожелтела, ее не велено вырывать, а надо ждать появления новой. Все списали на внезапные заморозки.

В Киеве, несмотря на недавнюю аварию, даже первомайскую демонстрацию не отменили. И ничего неподозревающие люди с транспарантами и флагами шли к центральной площади города (сейчас она больше известна как киевский Майдан) с радостными криками «ура». Конечно, многих тревожил тогда тот факт, что с деревьев облетела практически вся листва, ее в спешном порядке сгребли в кучи, а позднее сожгли. Об этом мне рассказала непосредственная свидетельница тех событий Людмила Павловна Лопуга.

В 2013-м вместе с сестрой Галиной Павловной Трифоновой она последний раз приезжала из Киева в Нарьян-Мар. «Сердце рвалось на Родину», – так она прокомментировала свой внезапный визит.

И Галина, и Людмила – из большой семьи Ардеевых, уроженки Канинской тундры, большую часть жизни прожившие в Чиже и закончившие в свое время Шоинскую школу. И хотя жили они всю сознательную жизнь вдали от отчего дома – одна в Киеве, а другая в Архангельске, родиной своей считали и считают полуостров Канин.

Мы думали вернемся в Припять

Людмила Павловна все последние годы до переселения в Киев прожила в Припяти.

– В этот город мы приехали с мужем, там родились наши дети. Муж работал на АЭС, а я в магазине и столовой при АЭС. Тогда буквально все население Припяти так или иначе было связано с атомной электростанцией, – вспоминала она. – Наш закрытый город был частью атомной промышленности СССР. Я хорошо помню 26 апреля 1986 года. Тогда ничто не предвещало беды. Рано утром мужское население, а все наши соседи по многоэтажке тоже работали на электростанции, собирались на смену. Но уже с утра нам что-то показалось подозрительным: уж очень много машин с военными шло в сторону АЭС. Ребята предположили, что проходят какие-то учения. Сомнения и тревога усилились, когда наша соседка снизу прибежала к нам и сказала, что ее знакомые слушали «Голос Америки» и там передали, что на Чернобыльской АЭС случился взрыв и аварийный выброс.

Но мы не поверили, поскольку в городе все было относительно спокойно. Я детей собрала в школу и приготовилась идти на работу. Но тут внезапно взвыла сирена. Очень громко и резко. Вот тогда стало по-настроящему страшно. Мальчишки спросили: «Мама, это война началась?». Я не знала, что и думать. Муж на звонки не отвечал – тревога усиливалась... Часа через два мужчины все-таки стали возвращаться, вернулся и мой муж. Сказал, что на реакторе авария, всех отправили по домам, сейчас там военные работают. Пламя затушат и все смогут идти на работу. Только никто нас туда больше не пустил. Помню, матери своих детей из садиков и школы забрали, всем было приказано из квартир не выходить, ждать дальнейших распоряжений. Вечером дошла информация, что всю Припять собираются эвакуировать. Автобусы стали подходить один за другим, нам запретили брать какие-либо вещи с собой, сказали, что незачем, скоро вернемся. Продукты тоже велели оставить. Объяснили, что беспокоиться нечего. Наши дома будут находиться под охраной военных. Так мы и покинули Припять. Помню, когда колонна автобусов ехала по трассе, из соседних с Припятью деревень люди выходили на дорогу махали нам. Видимо, думали, что едут туристы или пионеры. Их почему-то никто не вывозил тогда и не преду-преждал об опасности… Нас всех привезли в Киев. Позже одни уехали в Николаев, другие в Одессу, третьи в Россию. А мы остались в Киеве.

Так все и «разлетелись», и в Припять больше не вернулись. Жаль, очень жаль: там остались и лучшие годы жизни, и все, что нажили за 15 лет работы в Чернобыле. Помню, нас привезли в Киев 30 апреля, а 1 мая здесь прошла грандиозная демонстрация. Люди шли по проспектам и улицам города, радовались теплому дню, солнцу, не подозревая, что вокруг них витает радиация. Не смущали даже голые деревья, накануне прошел дождь и листва ни с того ни с сего пожелтела и отвалилась. Но деревья украсили флажками, бумажными цветами, и все стало выглядеть привычно, по-первомайски.

Так и не простилась с любимой Чижей

Завершив свой рассказ, Людмила Павловна тяжело вздохнула. Она с таким трудом впервые за много лет вырвалась на родину, помог сын, оплатил матери дорогу в Ненецкий округ. Илон (так зовут младшего сына Людмилы Лопуги) давно живет с семьей в Америке. Через интернет он купил тогда маме билет в надежде, что ей удастся попасть в деревню Чижу, о встрече с которой она давно мечтала, очень хотела поклониться могилам отца (участника Великой Отечест-венной) Павла Артемьевича Ардеева и матери. Но не получилось! Ей, как жительнице другого государства, а Украина в 2013-м была уже другой страной, отказали в возможности посетить родную деревню. Чижа – погранзона, и этим все сказано.

Она вернулась назад в Киев и год назад во время украинского Майдана ушла из жизни, так и не простившись с Белым морем, любимой Чижей и Канинской тундрой, о которой так грезила во время нашего последнего с ней разговора в редакции «НВ».