Ветеран Нарьян-Марского авиаотряда Иван Васильевич Казаков не попал на фронт, но все четыре года войны добросовестно работал в тылу – в родной деревушке с забавным названием Пальчиково.

По соседству с Иваном жила хорошенькая девчушка Зоя, кстати, тоже Казакова. Они выросли в одном дворе, вместе пережили войну, вместе радовались Победе, вместе окончили школу, потом влюбились друг в друга и поженились. Смеясь, Казаковы говорят, что они вместе всю жизнь, а значит более 80 лет...

Казаковы родились в Башкирии, в Бакалинском районе.

Иван Васильевич начинает разговор с воспоминаний об отце: – Папа работал в колхозе: и садовод, и агроном – мастер на все руки! А еще он был человеком религиозным.

Ваня очень любил отца и с малых лет во всем его копировал, но в то же время был привязан и к матери.

– Мама прекрасно шила и совершенно бесплатно обшивала всю деревню. Я любил сидеть возле нее, – вспоминает он.

Ваня только-только окончил четыре класса, и началась война. Дедушек, отцов и старших братьев забрали на фронт, всю мужскую работу взвалили на себя мальчики. Ване было десять лет, учебу пришлось бросить.

– Мы с пацанами пахали, сеяли, дрова и сено заготавливали. Тяжело было? Не то слово! – говорит он.

Зоя хоть и младше, но трудилась вместе со всеми.

– Мы огромные колхозные поля пропалывали. С ног валились от усталости, – вспоминает она.

Но дети есть дети! Хотелось и пошалить, и побегать. Ваня с Зоей играли в лапту, качались на качелях и мечтали о большом счастливом и мирном будущем.

– Он же был первый парень на деревне! – с улыбкой говорит Зоя Васильевна, кивая в сторону супруга.

И, рассмеявшись, уточняет:

– Но очень долго я внимания на него не обращала, так же, как и он на меня.

Чувства пришли позже. Они продолжали оставаться соседями, а после окончания войны еще и одноклассниками: Зоя в пятый класс перешла, Иван присоединился. Вместе ходили в школу в соседнее село. Дорога была ужасная, через лес зимой по колено в снегу брели, в темноте, волки выли, ох как боязно было.

– Многие ребята школу так и не окончили, а Иван смог во многом благодаря мне, потому что чувствовал ответственность за меня и провожал, – продолжает Зоя Васильевна.

Потом они расстались на много лет. Иван уехал в Уфу поступать в театрально-художественный техникум, он отлично рисовал и мечтал стать художником. Но оказалось, что вступительные экзамены закончились. В порядке исключения для него все же организовали экзамен. Сдал. Ему пообещали, мол, как только кого-нибудь отчислим – тебя сразу возьмем. Он ждал, надеялся и верил, но никого так и не отчислили. И тогда он поступил в дорожно-строительный техникум.

Спасибо тебе, аэроклуб!

– В аэроклуб я зашел случайно, – вспоминает Иван Васильевич. – Я тогда не знал, что аэроклуб – это летное учебное заведение любительского типа. Ждал друга, прогуливался по коридорам и вдруг почувствовал, что кто-то трогает меня за плечо. Обернулся, увидел мужчину. «Вы поступать?» – последовал вопрос. Я заулыбался и замахал руками: что вы, я же из деревни! Незнакомец оказался заместителем начальника аэроклуба...

Техникум Иван не бросил, он летал и учился. А потом объявили набор в Новосибирское военное истребительное училище. Всем отличникам из аэроклуба дали распределение. Это был первый набор на реактивные самолеты, Иван танцевал от радости. Но, к сожалению, поучиться даже не успел – отчислили.

– А все потому, что в автобиографии я не указал, что дядя был репрессированным, а я сам не знал об этом, – объясняет мой собеседник.

Это стало крахом всех его надежд.

– Я никогда не курил, но тогда накупил папирос и накурился до одури. Был бледным как полотно. Я опустил руки – все сломано! Когда мой наставник из аэроклуба увидел меня, то испугался даже: «Казаков, на вас лица нет!». Я уныло посмотрел на него, мол, у меня все потеряно... На что он улыбнулся и ответил: «Ничего не потеряно! Сейчас напишешь заявление в спортивную группу, будешь летчиком-спортсменом!».

Помолчав немного, Иван Казаков добавляет:

– Техникум я все-таки бросил. Зачем он мне, когда я уже «втрескался» в авиацию? – и смеется.

В 1948 году Иван блестяще окончил Сасовское летное училище. И получил приглашение остаться работать инструктором. Несколько лет он учил других летать. У него проходили обучение многие будущие пилоты Нарьян-Марского авиаотряда.

Любовь моя – Зоя

После долгих лет разлуки Зоя и Иван случайно столкнулись в Пальчиково в 1955 году. Она к тому времени уже была студенткой Поморского госуниверситета.

– В институте я сделала карьеру. Вступила в партию, стала депутатом и даже получала сталинскую стипендию, – улыбнувшись, признается Зоя Васильевна и продолжает: – У Ивана тоже была своя жизнь, он – красавец-пилот, собирается жениться... Кстати, и у меня от женихов отбоя не было: преподаватель в институте, секретарь комитета комсомола, еще был моряк, он тоже на меня глаз положил.

Моя собеседница перечисляет кавалеров, загибая пальцы, а потом, пожав плечами, тихо произносит:

– Но душа ни к кому не лежала…

«Как Ванюрка-то?» – тайком узнавала Зоя у его сестры.

А мама Ивана, мудрая женщина, говорила сыну: «Ты на стороне невесту не ищи, вот же – Зоя, своя, проверенная, деревенская!».

Однажды Иван сказал Зое, что переводится работать в Нарьян-Мар. «Лететь буду через Архангельск», – уточнил он и сразу получил приглашение: «Заезжай!».

– Я сам попросил перевода на Север, – вспоминает Иван Васильевич. И признается, что счастлив, что все произошло так, как произошло.

Однажды, уже во время работы в Нарьян-Марском авиаотряде, Иван Казаков был направлен в командировку в Лешуконское. По пути залетел в Архангельск и пригласил Зою прокатиться на Як-12.

– Это был мой первый полет на самолете! Когда поднялись в небо, у меня дыхание перехватило, внизу все мелькало, – с ностальгией вспоминает Зоя и тут же с нежностью глядит на мужа.

– Помнишь, мы так низко летели, что даже гуси разбегались! – вспоминает Василий.

И они вместе хохочут. Забавно еще и то, что обратно в Архангельск она возвращалась «зайцем» на пассажирском самолете Ан-2: Иван договорился с коллегами, ее отправил, а сам остался работать.

– Но не успела вернуться домой, как он примчался следом: «Давай поженимся!». Я в душе, конечно, согласилась, но виду не подала. Ответила: «Съезжу в деревню, спрошу разрешения у мамы».

Свадьбу сыграли в Лешуконском. Оттуда вместе прилетели в Нарьян-Мар, он пилотом, она – пассажиром – на самолете Як-12. На взлетной полосе летчики и механики выстроились в ряд – полюбопытствовать. Все знали: Казаков жену привез!

Лучший в мире самолет

Иван Васильевич начинал на Яке, потом пересел на Ан-2 вторым пилотом, затем выучился на командира, позднее стал командиром звена, командиром эскадрильи самолетов, командиром летного отряда.

Он – один из того легендарного поколения авиаторов, которым гордится авиаотряд: организованный, дисциплинированный, мужественный, профессионал с большой буквы.

Однажды во время тренировочного полета на самолете Ан-2 он выполнил фигуру высшего пилотажа – «мертвую петлю». Маленькая аннушка – до сих пор его самый любимый самолет.

– Ан-2 – отличнейшая машина, цены ей нет. Это бесподобный самолет, на нем где угодно можно сесть, отовсюду взлететь, – убеждает меня полярный летчик Казаков.

Позднее, уже в дверях, Зоя Васильевна шепотом скажет мне, чтобы муж не услышал:

– Знаете, он ведь до сих пор переживает, что аннушки перестали быть в почете, редко летают, он ревностно относится к тому, что хвалят вертолетчиков, а про самолетчиков забывают...

О любимой профессии, пусть она уже много лет в прошлом, Иван Казаков готов говорить часами:

– Чего мы только не возили – рыбу, мясо, доски, сено, гвозди. Работы в те годы было невпроворот. Летали как пчелы. Во время наважьей путины своими силами не справлялись, к нам на подмогу летели из других городов.

Зоя Васильевна слушает суп-руга и согласно кивает, подтверждая его слова:

– Так и было. Он уходил на работу к шести утра, а возвращался ближе к полуночи. Помню, как-то вечером иду из школы, снежок падает, и вдруг появляется самолет, низко так летит. Захожу в квартиру, раздается звонок: «Я иду, ужин разогревай» – командует Иван. Я спрашиваю: «Ты летел?» – «Да, я тебя видел», – отвечает.

Нелегко быть женой пилота

Стоит ли говорить, что он облетел весь округ, побывал во всех без исключения деревнях и селах, многих из которых сегодня уже нет на карте.

– Везде по-своему хорошо, но больше всего мне нравилось Коткино, там проходит Полярный круг, растения точно такие, как в средней полосе, черемуха цветет, и народ какой-то особенный, – считает ветеран. Гордится полярный летчик Казаков и тем, что был причастен к поискам первой нефти.

– Ее нашли под Шапкино и везли в бутылках, – уточняет он.

С грустью вспоминает, как приходилось ему терять друзей. И в окружной авиации случались страшные трагедии. Погиб Семен Явтысый – первый ненец-пилот, он летал в эскадрильи у Казакова, был одним из лучших его воспитанников.

Впрочем, и у самого Ивана Васильевича происходили непредвиденные ситуации в работе. Всякое бывало...

Навсегда остался в памяти полет из Нарьян-Мара в Нижнюю Пешу.

– Когда мы вылетали, в городе было четыре градуса тепла, а в Пеше – плюс 26, из-за разницы температур случилась авария, я прекратил взлет и врезался в лес. Самолет сгорел полностью. Я до сих пор все отлично помню: выкидывал пассажиров из салона как солому, люди сопротивлялись, каждый лез за своими вещами, потом повыбрасывал на снег багаж и выскочил сам, – восстанавливает хронику событий Иван Васильевич.

Затем был суд... Пилоту Казакову вменяли семь-восемь пунктов нарушений и в течение полугода урезали зарплату на 25% процентов, он подавал апелляции, в итоге все обвинения сняли.

– Как мы это пережили? – до сих пор Зоя Васильевна вспоминает с содроганием то нелегкое время. Трудно быть женой летчика!

Патриот

Но были и приятные моменты. Иван любит вспоминать, как однажды на Ан-2 залетел к себе на родину, в Пальчиково. Вся деревня сбежалась!

В 1969 году Казаковы покинули Нарьян-Мар. Тогда им казалось, что навсегда. Ивана Васильевича пригласили работать в ленинградский аэропорт Пулково. Казаков окончил школу высшей летной подготовки и шесть лет летал на Ил-18. Все было отлично. Но в 1975 году он купил обратный билет.

– Почему вернулся? Соскучился. Спал и видел, что снова оказался в кабине любимого и дорогого Ан-2, – честно говорит Иван Васильевич.

Многие его тогда не поняли – променять северную столицу на провинциальный городок? Только Тихон Иванович Сядейский, повстречав на улице, одобрительно кивнул: «Патриот!»

– Так здесь и остались. Столько лет прошло, а меня до сих пор знакомые спрашивают: «Вы еще не уехали?» – смеясь, рассказывает Зоя Васильевна.

Ей уже 81 год, мужу – 84 стукнуло. Никуда уезжать они не собираются, навсегда влюбленные в Нарьян-Мар.

У Казаковых две дочери, старшая – юрист, младшая – журналист, еще есть внук, внучка и правнучка Сашенька, ей пять лет.

В 1980 году во время очередной медкомиссии Ивану Васильевичу выписали ограничение – не летать ночью. Для пилота, всю жизнь проработавшего в суровых условиях Крайнего Севера, сразу стало ясно – не летать ночью, значит, совсем не летать. Еще какое-то время он работал в авиаотряде дежурным штурманом. Но и после того, как ушел из авиации, продолжал трудиться в школе простым рабочим, во вневедомственной охране, преподавал уроки рисования.

Сегодня Казаковы живут обыкновенной жизнью обыкновенных пенсионеров, в стареньком деревянном доме.

– И все бы ничего, да только корыта нет, – вздохнув, говорит ветеран, имея в виду, что их квартира – неблагоустроенная. Раньше это как-то не замечалось, а в последнее время ноги у Ивана Васильевича стали сильно болеть. В баню ходить трудно, а дома даже душ принять невозможно, потому что его нет. Но Казаковы – оптимисты. Надеятся, что в этом – юбилейном году Великой Победы – все их нехитрые бытовые проблемы разрешатся.