Вы здесь

Судьба моя – тундровичка

Голос её стихов звучит в наших сердцах / Фото из открытых источников

Литературное объединение «Заполярье» и весь творческий финно-угорский мир постигла тяжёлая утрата.

Не стало поэтессы Галины Тайбарей, одной из немногих, кто писал и на русском, и на родном ненецком языке. 

Голос её лёгкой прозы и нежных, вдумчивых стихов не терялся в общем хоре заполярных литераторов. Мы всегда будем с теплом вспоминать её нечастые выступ­ления на наших литературных встречах. Волнуясь, словно в первый раз, она делилась с нами своим творчеством. 

Через свои стихи она несла людям любовь к родной земле, своей Большеземельской тундре. Рождённая в семье потомственных оленеводов, эти же чувства она щедро передавала своим ученикам и студентам, работая учителем в Волоковой, а затем – и в Нарьян-Маре.

Многие годы своей деятельности Галина Григорьевна отдала сохранению ненецкого языка, который по праву считала самым красивым и образным на земле. Об этом она не раз говорила во время наших встреч.

В последние годы мы нечасто встречались, но любой мимолётный разговор был озарён её приветливой улыбкой, неподдельным участием к жизни собеседника. Участники народного литературного объединения искренне соболезнуют близким и родным Галины Григорьевны. Нам всем будет очень её не хватать.

 

Справка «НВ»

Галина Григорьевна Тайбарей – ненецкая поэтесса, прозаик. Родилась 7 февраля 1954 года в д.Хабарово НАО. Детство прошло в д.Чёрной на севере Большеземельской тундры. После окончания филологического факультета Ленинградского института им. А.И. Герцена (1980) начала свой трудовой путь в Волоковской восьмилетней школе учителем русского языка и литературы. Работала воспитателем, затем – учителем ненецкого языка в Ненецкой школе-интернате им. А.П. Пырерки в Нарьян-Маре.

Была преподавателем ненецкого языка и методики его преподавания, истории культуры народов Крайнего Севера в Нарьян-Марском социально-гуманитарном колледже им. И.П. Выучейского; на заочном отделении СГК и ПГУ им. М.В. Ломоносова; преподавателем ненецкого языка в НЗВТ. 


Вы’ тер некотярха

 

Илковэй, илувэй хой’ тер некоцярэйраха.

Тарем’ хаеркодаревэй маймбаӈэй

Немакорихинаӈэй падейтана выӈганов

Теда’, тедахавов няна” мэсейтымэй”.

Маймбабцов явов хурков!

Соя”мако вы’ якоцяковов!

Пирця нумэй яна” нимнёв,

Пили” тарем’ иле харваӈавов”.

Хар”на хардоковов невхэнов

Яберена хубткохона тондавэрэйхасей.

Янда”амна, ханярина хубткодаревэй

Халя сявриӈэй яберырэйӈасей.

Пэ яхаханов халякорэй халясь.

Санорэ” ямганов хамба” хыно”марей.

Нум’ падейтамидэй ӈули” паскояць.

Няръяна тиридов ӈани” ха”мэйласейтыдов.

Сэро’ тирэй нумэй нямнов...

Няна” тяхариндов мирна”нёв.

Тарця мирнана ялёвкохо”нов

Яна” тасерма мун’ӈули” сававна со.

 

Словно тундровичка

(перевод автора)

О, судьба моя – тундровичка,

Так солнечно-радостно,

Нынче лишь во снах,

В тундре цветущей бываю.

Какой чудесный край

Тундра – родина моя!

Жить всегда так хочется

На просторах высоких.

Помню наш дом,

Светлым серебром покрытый.

Все вокруг серебряно

От рыбьей чешуи.

На реке Пэ-яха рыба,

Шум прибоя на Баренце.

Картины природы волшебны.

Вот и рыжие спустились тучи.

Перистыми облаками седины

Небо волнующе несется.

В этом летящем времени

Гортанные слышатся звуки.


 

Навага

 

Мы, дети тундровиков-оленеводов, с семилетнего возраста уезжали учиться в школу-интернат. Школьный вертолёт увозил нас на край земли – в посёлок Варандей. Я впервые уезжала так далеко от мамы, увозила с собой её наставления учиться хорошо, слушать учителя и меньше грустить. Мама была во всём мне примером, и огорчать её даже в мыслях не было.

Вертолёт приземлился на песчаном берегу. Мы, школьники, все высыпали. Для кого-то это был знакомый посёлок, а для меня – большая неизвестность. Она не приносила никакого беспокойства, это было открытием нового периода жизни. Игрушки уходили на второй план, я должна была организовать себя, жить самостоятельно среди других детей. До школы я мало играла со сверстниками, в основном время проводила с двою­родными братьями и сёстрами. Но главное в школе – научиться говорить по-русски. Я не думала, что это будет очень сложно, увлекательно и интересно. Учили нас красиво говорить, читать, писать на русском и ненецком языках. Учёба воспринималась как труд. Старшие сёстры и братья контролировали наши достижения, потому что с детства нас учили слушать старших и набираться опыта, для них это пройденный путь.

В интернате все мы были подстрижены налысо, всем нам выдали шерстяные портянки и кирзовые сапоги, длинное пальто. Одежда была лёгкой, непривычной, отличалась от той, которую носили в тундре. Это чувство соприкосновения с новой культурой.

После школы мы одевали свои меховые малицы, паницы, пимы и бежали на берег моря. Там рыбаки ловили навагу. В морозные дни добытую рыбу оставляли на некоторое время на льду, чтоб она застыла. А мы бежали гурьбой, договаривались, кто сколько возьмёт. Чаще одну-две. Бежали в интернат, накрывали стол, доставали свои ножи, привезённые из дома. Закрывали плотно шторы, гасили свет, один вставал у дверей, крепко держась за ручку, и мы все смотрели, в какой рыбе больше фосфора. На одном из уроков природоведения учительница рассказала о том, что в рыбе много фосфора, который необходим для костной ткани, для белизны и здоровья зубов. А в магазине в то время продавали модные броши из фосфора, которые в темноте светились желтовато-зелёным светом. Среди принесённой добычи мы искали ту рыбу, которая светится. Фосфор в рыбе, по нашим понятиям, должен светиться как брошь. И действительно, попадалась рыба, которая светилась сочным зелёноватым светом. Девочки оживленно восклицали: «Смотрите, она светится, в ней много фосфора! Я её буду есть, моя очередь!»

Строгали эту рыбу, макали в соль и отправляли в рот с мыслью, сколько витаминов, будет в организме. Было невдомёк, какую опасную пищу мы тогда ели.

Ближе к третьему-четвёртому классу всё чаще кто-то из одноклассников засыпал на уроках, хуже учился, становился вялым, инертным. Когда учились в начальных классах, часто дребезжали стекла. Зимой доносились звуки, похожие на раскаты грома. Мы поднимали головы и говорили: «Наша армия нас бережёт! Мы можем спокойно учиться, не пугаться». Поднималась в душе гордость за Советскую армию. Каждый мальчик мечтал служить в её рядах. В нас воспитывали патриотизм, любовь к стране советов.

Многие одноклассники рано ушли из жизни, не создав семьи. А я заболела. Диагноз – общее заболевание. Вся наша семья с одним диагнозом. С одной стороны это край, с другой – это благо. Именно в это время я встретилась с удивительными людьми в белых халатах. Их талант, мастерство и клятва Гиппократа помогли вернуть здоровье, мы научились радоваться, ценить и беречь жизнь.

 

Галина Тайбарей. Публикация из альманаха ЛитО «Заполярье»