Вы здесь

Ну что тебе сказать про Сахалин?

Малая родина – место силы для жителей самого зелёного микрорайона

Наше путешествие из Нарьян-Мара в посёлок Искателей продолжается. В минувший четверг мы познакомились с легендами Большого Качгорта, на очереди – таинственный остров Сахалин, где растёт самая северная клубника.
– Ну что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода, – задушевно поёт в моей голове Ян Френкель. Песня 60-х звучит на самом деле – из модных беспроводных наушников. –
Прибой мою тельняшку просолил, и я живу у самого восхода…

Над Сахалином низко облака

На местном Сахалине, в отличие от дальневосточного, погода так себе. Из низких тёмных туч того и гляди польёт дождь.
– Это Вам на память! – улыбается руководитель ТОСа «Сообщество Сахалин» Сергей Клокотов и протягивает редкое библиографическое издание – книгу о родном микрорайоне. Её автор Анна Паршева скончалась через какое-то время после выхода этого сборника. Как говорит мой собеседник, она кропотливо собирала информацию и торопилась: мол, люди уходят, а память о них должна остаться для потомков. Теперь эта и другие книги – добрая память о самой Анне Павловне.
Мы стартуем от отчего дома Сергея Андреевича, что располагается по адресу: улица 60-летия Октября, 101. Номер дома ненамного больше возраста самого деревянного строения.
– Ему уже девятый десяток, – добродушно улыбается мужчина. – Моя бабушка, Кислякова Евдокия Иосифовна, купившая дом, сказала, что он 1937 года постройки.
Рядом стоит ещё один старый деревянный дом № 105, где жили когда-то Иван Петрович и Зоя Аристарховна Терентьевы.
– Это тесть и тёща Германа Людвига, – приоткрывает тайны родственных связей Сергей Андреевич. – Дом раньше принадлежал конторе «Печорлесосплава». А про дом Терентьевых-Сумароковых в Устье, который сейчас Пустозерскому музею принадлежит, в книжке указано.
Название Сахалин в Нарьян-Маре знает каждый. И только приезжие удивляются, откуда оно взялось?
– В давние времена Сахалин топило со всех сторон, на лодках добирались до лесозавода на работу. А запойных пьяниц для острастки отправляли в соседний Совхоз – остров любви и страдания, – улыбается Сергей Клокотов. – Тогда дамбы не было и до него тоже только на лодках ездили. Так и говорили, что их на Сахалин отправляли – в начале прошлого века многих на каторгу туда ссылали. Только в отличие от Дальнего Востока на нашем совхозном Сахалине мужики недолго маялись: без спиртного поживут, оклемаются, а потом их обратно домой на лодочке возвращали.

Где я швыряю камешки с крутого бережка

От отчего дома Сергея Клокотова не спеша шествуем к другому дому Ивана Петровича и Зои Аристарховны Терентьевых по адресу: Сахалинский переулок, 25, что располагается у берега Лесозаводской курьи. Признаюсь честно, есть свой шкурный интерес – хочется посмотреть, как выглядит давно заброшенный дом, возле которого будущий фотограф и будущий журналист «Няръяна вындер» когда-то копали картошку. Увы, здание умирает, если его покидают люди. Съёживается, проваливается внутрь, схлопывается от внутреннего вакуума без живой души.
– Терентьевых всех помню. Сашу, Колю, Нину и её мужа Германа, Слава приезжал сюда, – перечисляет имена Сергей Андреевич. – Многих уж нет. Когда навещаем своих родных на лесозаводском кладбище, обязательно и им цветы на могилку кладу. Жена говорит, что мне полдня надо, чтобы знакомых обойти.
Этот покинутый дом – редкое исключение среди крепких ухоженных частных строений. Пока идём по Сахалинскому переулку в сторону дамбы на Совхоз, мой общественный экскурсовод подробно рассказывает обо всём, что встречается по пути.
А вот и высокая дамба, которая соединяет Сахалин и Совхоз. Как говорит мой спутник, в 60-х годах её распорядился построить управляющий местного совхоза. Увы, его фамилию в архивах ОПХ и краеведческого музея узнать Сергею Клокотову не удалось. Так и остался неизвестным человек, который сделал хорошее дело. Ведь без дамбы в половодье Сахалин нещадно топило. А как-то принесённой льдиной даже три дома на берегу снесло – жильцы едва успели спастись.
– В этом месте была такая топкая грязь, что однажды лошадь по брюхо провалилась, – вспоминает мужчина. – В ту пору молоко из Совхоза возили на телегах. И все сбежались животину вытаскивать. Несли доски и жерди под лошадь подкладывать. Потихоньку эти топкие места стали подсыпать. Недалеко стояли конюшня и скотные дворы, навоз вывозили сюда, удобренная земля постепенно обрастала травой. А теперь видите, какой крутой здесь бережок?

Человек, влюблённый в Сахалин

А на этом месте должна звучать песня подзабытого усатого «дельфина» Юрия Николаева с таким названием. К моему экскурсоводу она подходит больше всего – свой Сахалин он любит беззаветно.
Отец Сергея Андреевича родом из Мезени, мать из усть-цилемской деревни Нижнее Бугаево. В военные годы они встретились в Амдерме. Отца мобилизовали туда по линии Министерства государственной безопасности, а мать трудилась почтальоном.
– Её бросали по участкам, она работала на Варнеке и Варандее, потом её в Амдерму отправили, там родился мой старший брат, – рассказывает Сергей Андреевич. – А после войны родители по направлению переехали в Великовисочное. В 1951 году – в Нарьян-Мар, я родился в этом же году. 6 января буду отмечать 70-летие.
Пока шествуем по сахалинским улочкам, будущий юбиляр показывает облагороженные подворья. Вот рядом с картофельными кустами краснеет на огороде крупная клубника, на соседней полянке – красуется забавный заяц из покрышек, а вот живые козы рогами из-за забора грозят. К нам спешит их хозяин, под его ногами вьются пушистыми телохранителями три упитанных кота.
– Я бы больше домашней животины завёл, только места не хватает, – сетует Сергей Овчинников. – С детства привык за скотиной ходить, родители держали свиней и кроликов. А сейчас у меня дойная корова, две козы и козёл. Чем хорош Сахалин? В 1931 году прадед в этих местах поселился. Я здесь родился и вырос, здесь память моя.
Этой памятью живёт весь микрорайон. Почти в каждом доме жил когда-то участник Великой Отечественной. И День Победы праздновали сообща как большой народный праздник. Вдобавок почти все местные жители трудились когда-то на лесозаводе. Эти общие воспоминания сплачивают крепче цемента.
– Самая распространённая здесь фамилия – Дуркины, – говорит мужчина. – На втором месте Кисляковы. На третьем, возможно, Тороповы. Со всех краёв к нам люди приезжали. Сейчас это маленький СССР, мы все мирно живём.

Живая вода

Наша экскурсия заканчивается на автобусной остановке под названием «Сахалин». Напротив через дорогу магазин, рядом – популярный у горожан колодец. До сих пор считается, что вода там самая хорошая.
– Сейчас на Сахалине 112 домов, – говорит Сергей Клокотов. – Когда-то было всего три-четыре частных колодца на всё поселение. Помню, как в конце 50-х всем миром общий колодец копали. А в 70-х пробурили скважину и воду вначале отпускали по талонам. При колодце работали сторож и уборщик. Потом плату отменили. С тех пор на этой живой сахалинской воде и держимся.