История Надежды Безумовой о мужественной борьбе с раком

Для многих слово «рак» звучит как приговор, но Надежда делом доказывает, что это не так. Её история – вдохновляющий пример стойкости и силы духа, демонстрирующий, что можно преодолеть любые трудности.

Хрупкая, нежная девушка с огромными добрыми глазами. На первый взгляд и не скажешь, что ей пришлось пройти через тяжелейшие испытания. Единственное, что выдаёт пережитое – отсутствие волос.

Надежда Безумова выросла в Великовисочном. Старшая дочь и главная помощница в семье. Прилежная ученица и артистка на всех мероприятиях в родном селе.

Надя с детства мечтала связать свою жизнь с медициной и, окончив школу, получила профессию медсестры в Архангельском медицинском колледже. После учёбы девушка вернулась в Нарьян-Мар и исполнила свою мечту – устроилась в городскую поликлинику. Однако уже с февраля этого года она находится на больничном.

– Начиная с 2023 года, я находилась под наблюдением из-за кист внутренних органов, – вспоминает Надя. – Первоначально наблюдалась в Архангельске, позже – в Нарьян-Маре. В 2024 году во время УЗИ врач обнаружил подозрительное новообразование и порекомендовал сдать онкомаркеры. Регулярно, в течение нескольких месяцев, делала УЗИ и сдавала анализы на онкомаркеры. Результаты оставались хорошими. Но спустя всего две недели после последнего осмотра я обнаружила уплотнение и выпирающее образование в правой части передней брюшной стенки. Сначала предположила, что это связано с застоем в кишечнике, но повторное УЗИ показало наличие новообразования размером 10 сантиметров, – рассказывает о начале своей борьбы с болезнью героиня материала.

После консультации с профильным врачом было принято решение об операции. Всё складывалось не самым удачным образом – в городе не было нужного специалиста, за это время киста увеличилась до 16 сантиметров. В итоге доктора провели операцию по удалению кисты и поражённого органа. Затем взяли образцы для биопсии и гистологического исследования, которые проводились сначала на месте, а затем в Архангельске. Весь процесс занял ещё около полутора месяцев.

Надежду направили на осмотр к онкологу и предложили выбрать город для телемедицинской консультации. Выбор пал на Санкт-Петербург.

– Рассмотрение биопсии в Санкт-Петербурге заняло около двух недель, а затем состоялась телемедицинская консультация. После тщательного обследования диагноз онкология подтвердился, и меня сразу пригласили на очное собеседование. Всё это время поддерживала мама. Через три дня после получения ответа я уже была на приёме у онколога в Санкт-Петербурге. Она уверенно сказала, что я являюсь пациентом их отделения. К тому же послеоперационные рубцы, образовавшиеся после удаления кисты, на момент приёма уже содержали метастазы. В результате через несколько дней я была госпитализирована в отделение.

Принять такой диагноз всегда непросто – он звучит как гром среди ясного неба. Надежда рассказала, что ещё в декабре прошлого года, сразу после операции, хирург отметил неблагоприятный вид удалённой опухоли. Врач предупредил – необходимо готовиться к любому развитию событий. Девушка начала обдумывать возможные варианты. Поддержка близких и родных помогла сохранять спокойствие и относиться к ситуации с пониманием того, что это не смертельно.

– В Санкт-Петербурге врач также успокоил, заверив, что это не приговор и многие успешно излечиваются. Моё состояние определяется не стадией самого заболевания, а степенью распространения метастазов. Поставили четвёртую стадию из-за их обширного количества, что стало следствием двухмесячного ожидания диагноза. Метастазы поразили брюшную полость, малый таз и переднюю брюшную стенку. Они представляют собой мелкие очаги размером от 2 до 4 см. Несмотря на удаление основной опухоли, раковые клетки остались в организме и распространились по кровеносной системе, формируя новые очаги, – делится Надя.

Девушка прошла курс химиотерапии, который, к сожалению, оказался неэффективным: метастазы уменьшились, но уровень онкомаркеров значительно вырос – с 1 200 до 3 300. После этого схему лечения изменили: неделя химиотерапии, две недели отдыха. Во время терапии пациентке также стимулировали кровь, поскольку костный мозг не справлялся – и показатели были очень низкими. Затем на неделю Надежда возвращалась домой, совершая по два перелёта в месяц.

После двух новых курсов онкомаркеры начали быстро снижаться, но метастазы оставались на месте. Появилась надежда, что операция не потребуется. В итоге онкомаркеры пришли в норму, кровь стала чистой, а метастазы остались.

– Когда мы узнали о диагнозе, решили никому не говорить. Об этом было известно только родителям и близким подругам, – продолжает Надежда. – Но когда начала проходить химиотерапию, постепенно стала рассказывать родственникам о своей ситуации. Многие плакали, звонили мне и рыдали в трубку. Я сама не плакала, но их слёзы были для меня тяжёлым моральным ударом. Несмотря на это, я получила огромную поддержку – как моральную, так и финансовую. Многие мне помогали. На работе меня ждут, поддерживают и оказывают материальную помощь. Я не обращалась к широкой публике, коллеги сами решили помочь. Мне не требуется большая сумма, так как лечение бесплатное и проводится по ОМС. Но сам факт такой поддержки очень важен. Ведь я фактически не работаю и живу только на больничные и пенсию по инвалидности, которых не хватает на жизнь. Моя мама – человек, который не привык показывать свои эмоции открыто. Я знаю, что она очень переживает и плачет втайне. Чувствую это и вижу. Даже когда мы разговариваем по видеосвязи, когда я прохожу химиотерапию, то замечаю, как ей тяжело слушать о прогнозах и моём состоянии. Ей хочется плакать, но она сдерживается. Мама никогда не показывает мне свою слабость.

Девушка искренне благодарна всем, кто неравнодушен к её судьбе. Получилось так, что некоторые близкие ей люди отдалились, а те, с кем раньше редко общалась, наоборот, стали ближе.

Во время химиотерапии ежедневно вливается около семи бутылок раствора, каждая объёмом 500 мл. Важно самостоятельно контролировать свои показатели, ведь онкологический пациент активно участвует в процессе лечения. Главной задачей героини материала было хорошо питаться, стараться есть всё, что возможно, но не всегда это получалось.

– Многих тошнило, мутило, у кого-то кружилась голова. У меня было всё вместе. Меня сильно рвало от любого запаха еды, от любой пищи. Я не хотела есть, потому что знала, что мне будет плохо. Всё раздражало, аппетита совсем не было, – говорит девушка. – Мне много чего приносили, и доставку заказывала. Химиотерапия убивает не только рак, метастазы, раковые клетки, но и тебя изнутри. Она влияет на все системы организма. Я чувствовала, что сильно теряю в весе. Например, приезжая в больницу, весила 52 килограмма, а выписывалась с 44. Кроме того, ощущала сильную слабость в ногах, потому что лежала, почти не двигалась и ничего не делала. Плюс ко всему, у меня немного ухудшилось зрение. И голова плохо соображала. Зато дома я ела всё, что видела и поднимала уровень показателей крови.

Надя физически была очень слаба. Тяжело было подниматься по лестнице, заниматься домашними делами. Не было возможности долго стоять на ногах, в основном вела сидячий образ жизни. В одиночку справиться было бы невероятно тяжело, но девушке помогала подруга, которая живёт сейчас с ней. Также приезжала мама.

– Говорят, половина успеха лечения – это позитивный настрой. Если грустить и думать, что тебе плохо, то толку не будет. И действительно, когда я плакала, кровь падала. Но стоило начать думать о хорошем, перестать расстраиваться, начать что-то делать, двигаться – показатели поднимались. Не знаю, как это связано, но это факт: за один день результаты могли настолько улучшиться, что на следующий день меня отпускали домой, и я буквально летела на крыльях. Конечно, моменты уныния всё равно были, как и у любого человека. В дни каждой химии я много плакала, просто не показывала этого маме, вообще никому. Мне было тяжело морально – не столько от самого нахождения в больнице, сколько от осознания того, что мне капают. Иногда было больно и плохо. Я понимала, что ничего не поделаешь. Каждый день мне говорили: «Надя, завтра станет легче». Ждёшь завтра. Но легче не становится. Потом говорят: «Через два дня станет легче». Опять ждёшь. Но снова нет облегчения. И руки опускаются. Но я понимала, что нельзя сдаваться, выход всегда есть!

Рассказать о своём диагнозе публике девушка решила не так давно, долго размышляла над тем, как поступить. Каждый год в свой день рождения Надежда публикует новое фото. В этом году старую фотографию выставлять не вариант, ведь рано или поздно люди всё равно узнают. Она решила, что лучше рассказать обо всём, чем потом столкнуться со слухами и пересудами за спиной. Поэтому опубликовала пост. Многие сами всё поняли и стали писать слова поддержки. В основном звонили маме, чтобы поговорить с ней, потому что боялись звонить напрямую.

– Врач сразу предупредил, что от моей «ядерной» химии волосы выпадут. Сказали, что это случится через две-три недели после химии. Я ждала этого, потому что мне хотелось поскорее избавиться от волос и перестать думать об этом. Первую неделю после возвращения с химии ничего не происходило. Я каждый день проверяла волосы – всё ли с ними в порядке. Однажды, проснувшись утром, я увидела приличное количество волос на подушке. Они просто лежали там. Локоны нещадно выпадали. Это было очень страшно. Вроде бы морально готовилась к этому, но волна эмоций все равно нахлынула. Я даже поплакала.

Как и любой девушке, лишиться волос для Нади стало настоящим ударом. В итоге быстро нашлась парикмахерская. Не сразу она постриглась налысо, сначала сделала полубокс. Короткие волосы ещё держались, выглядели аккуратно. Но потом виски стали редеть и при мытье волосы выпадали. Тогда стрижка стала ещё короче.

– Все говорили, что мне очень идёт. Как будто бы повзрослела с этой причёской. Мама шутила, что в детстве старательно намывала мне голову в бане, чтобы череп был ровный. Кто-то покупает себе парики, надевает шапочки, косыночки. Я тоже заказывала парики раза три, но мне не понравилось. Натуральный парик стоит очень дорого, было жалко тратить деньги, потому что я понимала, что волосы всё равно отрастут. А потом куда его надевать? Косынки мне неудобны, они спадают с головы, и я плохо слышу в них. Максимум – кепочки. Но я не стеснялась ходить и лысой, для меня это нормально. Да, на меня смотрели, очень много смотрели, особенно в Нарьян-Маре. Прямо все оборачивались. С одной стороны, мне вроде бы даже нравилось, что я привлекаю взгляды, с другой – было дискомфортно, но я привыкла к этому.

Общение с пациентами, с которыми познакомилась в дни химиотерапии, очень ей помогло. Они дали заряд энергии и мотивацию: не отчаиваться, не унывать, а двигаться вперёд. Каждый вечер девушки вместе пили чай, беседовали и делились своими историями. Надя была самой молодой среди них. У всех были разные виды онкологии.

– Я смотрела на них и удивлялась: они все такие жизнерадостные и полные энергии, хотя у многих были заболевания даже серьёзнее моего. У некоторых саркома, которая тяжело поддавалась лечению. И всё равно эти девушки сохраняли позитивный настрой, веселились. Они оказывали мне огромную поддержку, в том числе и физическую. После химиотерапии было очень тяжело вставать с кровати, есть или пить. Девочки приносили воду, еду, измеряли давление прямо в постели, звали медсестру. Это было невероятно ценно! Я им очень благодарна, потому что одна бы не справилась со всеми, казалось бы, простыми бытовыми вопросами.

Сейчас девушка прошла необходимые исследования перед новым серьёзным испытанием. Предстоит сложная и масштабная операция по удалению всех метастазов, в ходе которой будет удаляться даже малейшая часть поражённой ткани.

После операции Надежде предстоит месяц восстановления, в течение которого должны зажить швы и рубцы. Потом пройдёт повторное обследование. Если результаты покажут полное отсутствие заболевания – оформят ремиссию. Она даётся не сразу, а только после определённого периода наблюдения.

– Врачи дают благоприятные прогнозы, отмечая, что моё заболевание поддаётся лечению. Я надеюсь, что достигну ремиссии – и больше никогда не столкнусь с этой проблемой. Во время пребывания в больнице мне удалось познакомиться с другими пациентками и узнать, что некоторые из них находились в ремиссии 5 или даже 15 лет, прежде чем болезнь вернулась. Хочется верить, что у меня всё сложится наилучшим образом. Главное – ждать лучшего и настроить себя на то, что болезнь никогда не вернётся.

После того, как Наде поставили диагноз, её взгляды на жизнь кардинально изменились. Раньше она могла откладывать какие-то вещи на потом, не делать чего-то, жалеть денег. Теперь же девушка понимает, что жизнь коротка и случиться может всё, что угодно.

– Эта ситуация, можно сказать, сделала меня сильнее. Я стала более мужественной, возможно, закалённой. Мои планы на жизнь изменились, как и отношение к людям, которые меня окружают. Изменились мои мысли, я повзрослела. Мне кажется, что эта болезнь сделала меня сильнее во всех смыслах. Не то чтобы черствее, наоборот, я как-то эмоционально выросла, стала более позитивной. Осознала, что не стоит себе ни в чём отказывать. Сейчас живу так, как хочу, здесь и сейчас, не думая о том, что скажут или подумают другие люди. Эти мысли просто исчезли. Теперь самый главный человек в моей жизни – я сама!