60-летие отмечает Андрей Чуклин – известный в округе журналист, член Союза писателей, Союза журналистов России, режиссёр.

Андрей Владимирович родился в Нарьян-Маре в 1962 году. Начинал свою трудовую биографию в родном округе: был электриком, помощником бурильщика, затем корреспондентом, главным редактором окружной газеты, старшим редактором телеканала «Север». Выпускник Литературного института.

Сегодня он – обозреватель окружной газеты «Няръяна вындер».

Печатался в региональных и столичных СМИ, в частности, в журналах «Наш современник», «Белый пароход», «Двина», «Воин России» и других. Стихи переводились на скандинавские языки.

Автор трёх поэтических сборников – «Четвёртая четверть в тяжёлой воде» (1990), «Чёрным по белому» (1998), «Побег из тьмы» (2012).

Андрей Чуклин – единственный автор русского Заполярья, чьи стихи вошли в антологию «Русская поэзия ХХ век» (Москва. 1999).

Коллектив Издательского дома НАО от души поздравляет Андрея Владимировича с замечательным юбилеем!

Будь счастлив, дорогой наш коллега! И успешен во всём!

Сегодня мы публикуем подборку некоторых стихов поэта – именинника.

 

 

АНДРЕЙ ЧУКЛИН

Возвращение

Уснувший город, словно бы навечно.

Печально-тихо из высокой тьмы

Снежинки тёплые мне падают на плечи,

Как подаянье северной зимы.

И мне довольно этих светлых капель,

Чтоб сердце на мгновенье отошло,

И я опять стихами грусти запил

Томясь о будущем, которое прошло.

Конец 90-х

 

 

Среди полярной ночи

Ночь обрастала как щетиной – тьмой,

Луна и звёзды прятались за тучи.

Жестокий наст пустыни ледяной

Мерцал стеклом толчёным и скрипучим.

И я не мог понять, который час,

Какая связь прервалась между нами

И звёздами?

Я ощущал – сейчас

Мы шевелим, должно быть, плавниками.

Дремал светильник. Чудился покой.

Но и во сне я чувствовал тревогу

За ту одну, которая со мной

Влечётся в бездну, устремляясь к Богу.

 

 

Чайка

Был у озера. Птица плавала там.

Одинокая серая чайка.

Просто так я позвал её, и она

подплыла,

приблизилась

и ткнулась холодным клювом

в протянутую ладонь

пустую,

ведь даже хлеба не было у меня.

Я пошёл, и птица поплыла за мной,

что ж, – я думал, – так хочется ей…

И всю дорогу до дома

шёл, не оглядываясь.

Когда ж оглянулся,

чтобы прогнать её,

птицы не было.

На следующий день я снова был у

озера.

Стоял и долго смотрел

на цветущую зелёную воду,

на осоку,

на склизкий от зелени камень.

Была там и птица,

всё было, как в первый раз,

даже то,

что меня там не было.

 

 

Преодоление

Что дух? – прорыв из «не могу»,

Побег из серости корысти

В иное «эго» на бегу,

Вдыхая гарь опавших листьев.

Без слёз, встревоженным нутром

Скулят средь полночи собаки.

Чей смысл сгорает в полумраке,

Не в силах вырваться из догм?

Быть может, мой? За то, что «эго»

Всегда кончается на «изм»,

Мой невозможный план побега

Разгадан кем-то сверху вниз?

Но кем и как? Возможно ль это?..

Чей путь означен, чьи стези

В топографической грязи

Или в божественных планшетах?

В какую камеру закона

Вместить резьбу ночных стрекоз,

Иль тот родник в тени затона,

Что дикой тундрою зарос?

А тёплых рёбер? Этих пут!

Кто вычислит разрыв свободный,

Отчаянный и сумасбродный!

В лучистых трещинках минут.

Сомненьем, страхом извращён,

Томится дух – бездарно беден!

И места нет ему на небе,

Пока он в мысль не воплощён.

 

 

1993

На вокзале Московском, народном,

вверх дном перевёрнутом, жёстком,

На вокзале Московском, бесправном,

бесполом, бескостном,

На вокзале блестящем

от юфти, надраенной лоска,

На вокзале, с которого тысячу раз –

на Москву

и ни разу – на остров!

Среди туловищ гущ,

составляющих соль или остов,

Средь малиновых кущ,

проституток рублёвых в коростах,

Средь пробелов и вмятин,

фурункулов и полотёров,

Среди встреч и проклятий,

амнистий и приговоров,

Среди вони буфетных котлет

и буфетных раздоров,

Ощущенье развала острее,

чем страх перед лязгом затворов…

 

 

До Индии билет

Не маюсь в кабаке, не возрождаюсь в храме.

Душа пуста, но совесть без прыщей.

Я день забетонировал делами,

Чтоб не сочилась скука из щелей.

Но все дела, как ни трудись, бесплодны:

Покоя нет и денег тоже нет.

Знать, не судьба в агентстве пароходном

Мне покупать до Индии билет.

А хорошо бы было, было б славно

Вокруг земли, да в молодых летах,

Пройтись по синим океанам плавно,

Растрачивая жизнь в чужих портах...

 

 

Размышления

Здесь соловьи не надрывают глотки

На тонких ветках карликовых ив.

Седые воробьи щебечут кротко,

Да серый горизонт без перспектив.

Зачем я тут? И долго ль бесприветно,

Томясь интригой низких облаков

Под щелочью дождей и желчью ветра,

Блуждать озерами несбывшихся стихов?

Мечусь от скуки мрачных неприятий.

И слов ищу – как откровенья вен

Иного бытия, иных объятий,

Иных небес, не знающих измен.

Ландшафты тундры не рождают эха.

Все зовы жизни поглощает лёд.

Но мне сейчас – куда бы ни уехать –

Повсюду блажь моя меня найдёт.

 

 

Последний сон

Каждый день приходит ко мне

любящая женщина

и что-то жертвует мне,

чем-то дарит меня

и говорит о своей любви.

Каждый вечер приходит ко мне

любящая женщина

и что-то требует от меня

за свои жертвы

и за свои подарки,

и говорит о своей любви.

Каждую ночь приходит ко мне

любящая женщина

и рассказывает мне

свой единственный сон –

про венок из голубых веток

реликтовой ели

и чёрную ленту с серебристыми буквами

от НАДЕЖДЫ.

Говорит, что хотела бы снова

стать свободной.