Продолжаем нашу рубрику «Гордимся!», посвящённую юбилею Победы

Герой нашего материала – Александр Кузьмич Корепанов.

80 лет минуло со дня Великой Победы. Всё меньше остаётся в рядах живых ветеранов Великой Отечественной, но хранят память о суровых годах великого противостояния нашего народа с фашизмом, о трудовых подвигах в деле восстановления порушенного войной хозяйства дети войны, родившиеся в это лихолетье, ровесники Великой Победы. Наши земляки, Александр Кузьмич и Анна Семёновна Корепановы относятся к этой славной когорте.

Нас осталось немного…

– Доподлинной ровесницей Победы у нас является супружница моя, Анна Семёновна, родилась она аккурат 9 мая, а я-то чуток попозже – 5 июля, – улыбается Александр Кузьмич. – 81-й год пошёл мне. Родился в Нарьян-Маре, в большой семье, нас было шестеро. Две сестры и четыре брата. Сестра старшая самая – Злата, была частенько за маму, когда той приходилось отлучаться. Когда мать уезжала на сенокос, она и корову доила, и за нами смотрела. Её уже тогда в шутку звали Злата Кузьминична. Второй по старшинству брат, Вячеслав Кузьмич, третий – я, четвёртый, Василий Кузьмич. Он рано ушёл от нас в иной мир. Самый младший, Пётр Кузьмич, недавно тоже ушёл, известным человеком в городе был, работал начальником РММ. Нас осталось уже немного. Младшая сестра, Ирина Кузьминична, я и старший брат Вячеслав...

Отец семейства, Кузьма Афанасьевич, тоже ушёл рано, видимо, потому что много и тяжело работал: летом на судах, а зимой в обозах. Раньше из транспорта были только лошади, грузы доставляли обозами. Составлялись обозы по несколько возов, вывозили рыбу с дальних участков: из Кост-Носа, Коровинской Губы, Захребётки, Афонихи. В Коровинской Губе ловили белую рыбу: нельму, сигов, омулей, а ещё чиров.

– Там не было ершей, сорной рыбы, но щуки хорошие, тяжёлые, большие. И мы как-то пошли в Голодную Губу, – вспоминает Александр Кузьмич. – Смотрим – вся береговая полоса усыпана рыбой. Или мор был, или первые испытания на Новой Земле подействовали. Долго восстанавливались наши воды после того замора. Сейчас немножко восстановилось, но уже не то всё. Той рыбы уже нет. Хотя ловят, участки продают.

Начало трудового пути

В раннем детстве Саша хотел стать столяром-краснодеревщиком – очень любил с деревом возиться – пилить-строгать, играл рубанками и киянками. Но вторая его привязанность – к реке, флоту – оказалась сильнее. И неудивительно – рос практически на судне отца – капитана. Отец и научил водить суда, часто доверял пацану штурвал. Сам же, занимаясь другими делами, которых на судне не счесть, приглядывал невзначай за малолетним рулевым, стараясь, чтобы Саша не заметил контроля.

В 1963 году Александр поступил на рыбокомбинат – береговым матросом на причале. Причал рыбокомбината был в Качгорте. Сначала это был рыбзавод, потом его переименовали в Печорский рыбокомбинат имени 50-летия Октября. И канал тоже вырыли. Был ручеёк в Качгортское озеро, отец как-то умудрялся, заходил в озеро. Корепановы на Северной, 8 и жили.

– Выйдешь, бывало, на крыльцо – и всё видно окрест. На озере было три тони. И далеко не надо было ездить рыбачить. На уху наловили – и всё, сматываемся. И никаких нарушений не было в то время! А сейчас ведь это безбожно, как относятся. Не чистят ручьи, выловят рыбу – другой участок купят, опять там то же самое. Раньше колхозы были, так они следили за порядком на воде. Все колхозы сейчас ликвидированы... Эх, да что говорить... – обиженно замолкает потомственный рыбак. – В 1963 году я работал на «Барсуке», так кораблик мой назывался. Ходили в Фариху, там строился холодильник, завозили материалы. И рабочих, и плотников завозили –
снабжали Фариху.

Работа на воде интересная, но часто непредсказуемая, случается непредвиденное: где-то и якорь утеряешь, оторвёт, иной раз надо ждать большую воду, чтобы тянуть баржу. Частенько на реке был шторм. Экипаж невелик – механик и капитан с помощниками, два матроса. Молодой матрос многому научился, работая в различных, порой экстремальных условиях. И когда уже самостоятельно стал трудиться, к отцу обращался за советом.

С любой точки в просторной светлой кухне супругов Корепановых смотрит на вас с живописной картины, словно подмигивая бортовыми огнями, первое и самое любимое судёнышко хозяина – тот самый «Барсук». Течёт неостановимо река жизни…

– Но научили меня хорошо. Особенно когда на «Барсуке» работал, многое удалось понять. Особо помог помощник капитана Николай Савельевич Мародин. Он старпомом был, научил меня и сращивать троса, делать огоны. На кнехты огон надевается – это такое кольцо. До сих пор всё могу делать, – уверен собеседник. – Но потом, в следующую навигацию, матросом попал на «Беззаветного». Это тоже буксир. Но частенько возил материалы, продукты, людей тоже.

На «Беззаветном» капитаном был Николай Федотович Дитятев. Много знаний и навыков передал молодому речнику Корепанову. Трудяга «Беззаветный» тоже бегал и по сбору рыбы, и по экстренным случаям – мало ли кто на мель сел. Прекрасная практика для молодого матроса! С «Беззаветного» Александр и ушёл в армию. В октябре 64-го его мобилизовали.

С корабля на бал

– Родственник мой, Фатей Андреевич, говорит: «Ну что, молодой солдат, готов?» Я опешил: как молодой солдат?! «Да, – говорит, – тебя забирают в армию. Вот придёшь, встретишься, сразу иди в военкомат и – всё. Давай собирай шмотки свои и иди домой...» В общем, с корабля на бал! Отец рано вставал, у нас хлев был, коровы, а в последнее время – овцы, – продолжает Александр Кузьмич. – Пока могли, животных держали. Прихожу домой, отец на кухне чай пьёт, какой-то не такой, мать пришла, подоила корову. Говорю, молочка попьём! Но некогда оказалось молочка попить – в 9 часов уже надо быть в военкомате. Я же только по третьей повестке попал в армию: то в рейсе был, то не в Нарьян-Маре. Попал в Ленинградскую область, там прошёл курс молодого бойца, принял присягу, и меня отправили в Мурманскую область, на Рыбачий. Там мы охраняли небо, на локаторах работали. Прослужил два года. Полгода у меня учебка была. Часть небольшая, человек 30. Радисты, операторы и подсобные – повар, конюх. Лошадь была в части. Дрова ещё заготавливали – печное отопление.

Демобилизовавшись, Александр погулял, как водится, пару дней и задумался о работе предстоящей.

Выход на фарватер

– А потом встретились мы с начальником отдела кадров: «Кузьмич, у нас открываются курсы, давай подумай и завтра приди, надо оформить тебя». И вот я попал на курсы, начал учиться на 200-тонника и моториста до 100 сил. Мне очень хорошо помог Василий Васильевич Нечаев. Он тоже оканчивал курсы и работал у нас на ПТС. Но потом по состоянию здоровья был диспетчером флота. И так, в общем-то, мы с ним сдружились. Всегда вспоминаю преподавателя нашего Милищенко, вот имя забыл. Он так хорошо преподавал: где-то и анекдот загнёт, где-то пристрожит: «Так, ребята, не отвлекайтесь, вот сейчас и основное будет!». Меня поставили мотористом на катер. Я не проработал и полнавигации – меня переводят на другой катер, такой же, уже старшим. Навигацию, наверное, отработал, и перевели меня на РС-3 капитаном. Не особо хотел, я привык к этим маленьким судёнышкам. Но директор сказал, что надо расти, и нечего в землю закапываться. Ну и начал её изучать. Первый выезд – весь перепотел. Не держится на руле, и всё тут! Ну, кое-как навигацию отработал без происшествий, и уже попривык к нему, – признаётся ветеран.

Но мысль засела крепко в сознании, не давала покоя: надо что-то делать с судном! Молодой капитан Александр Корепанов переделал рулевое, и судно резко стало стоять на руле, как огурчик идёт, ни влево, ни вправо, пока рулём не пошевелишь:

– Меня спрашивают: «Не устаёшь?». Я говорю: «А что уставать-то? Да я могу на ходу спуститься в кубрике чай попить!». И вот кто меня заменял, все говорили, что очень хорошо судно стоит на руле. Вслед за мной и другие стали переделывать, люфты стали убирать – и стали стоять суда уверенней. Эти шайбочки дополнительные и всё прочее помогал делать токарь Николай Николаевич Бабиков. Он ранее был механиком на «Арате». У меня и правда учителя очень хорошие. От него я научился разбирать-собирать двигатель.

В жизни – как на реке: повороты и зигзаги

Всюду молодого речника беспокойная работа кидала. Могли и на другое судно по необходимости перекинуть. Поработал и на «Леще» старпомом. Ходили в Дресвянку, в Фариху, груз завозили с Володей Яковлевым – он работал как раз капитаном после архангельского техникума:

– Володя предложил вместе поработать. У него помощники часто менялись. У нас же на рыбокомбинате было две путины: зимняя и летняя. Летние на судне, зимние по приёмке рыбы, доставляли рыбу из Фарихи, Дресвянки, Варандея, Каратайки, Кары. И рыбаком в Кузнецком привелось работать. Но у нас не получилось с рыбалкой. Шторм случился – у нас все рюжи в шуге. По снегу вытащить не могли, и так на этом мы и закончили. Рюжи – это длинная такая сеть с кругами-карманами. Не достали их, они замёрзли, а весной вынесло куда-то.

Довелось Александру Кузьмичу поработать и в экологии, когда внесла свои коррективы перестройка:

– Пришёл я к ним. У них своё судно – «Ярославец». А я знаю, что у них что-то с двигателем было. Разобрал, посмотрел – нашёл неисправность скрытую, что долгое время экипаж мучила. Договорился с начальством, съездили, что-то выпросили, добыли – в общем, отремонтировали. Но мне не пришлось много работать на «Ярославце». Они взяли другой катер, на котором я и работал. Ходили до Константиновского и в Фариху, всё с инспекторами, с нашими, экологическими. Там я отработал, считай, восемь лет и вышел на пенсию капитальную уже. Коллектив хороший был. День эколога мы справляли на Ёкуше, на той стороне Печоры. Весело было. И песни пели, и в футбол гоняли, так хорошо отдыхали.

Трудовая закалка

– Я окончил восемь классов в четвёртой школе и пошёл работать. В школе в турпоходы ходил и авиамоделизмом немножко увлекался. Нравилась история, география. У нас большой дом был, много ребят. В футбол, волейбол, лапту и чехарду играли. Сами себя развлекали. А там поле хорошее было. Вот сейчас памятник там стоит, – смотрит куда-то за окно мой собеседник, а на самом деле – туда, далеко-далеко, где осталось детство, дорогое сердцу каждого.

Особенно-то бегать в детстве ребятам некогда было. Отец наловит баланов – они пилят дрова, колют, складывают. Все занимались своими делами.

– Однажды в половодье отец притащил на буксире огромную лиственницу, а потом вода ушла – лиственница осталась. Такого была огромного диаметра – двухметровая пила двуручная у нас, так она только вот так по чуть-чуть ходила. Мы с Василием неделю целую пилили. Попилим-попилим – сбегаем искупаемся. И много с этой лиственницы было дров – на зиму, конечно, на всю не хватило бы, но поленница хорошая была, – с удовольствием вспоминает детство хозяин.

Корепановы, как и многие соседи, держали в хозяйстве две-три собаки – на рыбалку ездить.

– Вот некоторые говорят нам, ну, мол, такие хлюпкие собачки. А я говорю, хлюпкие, да жилистые, сильные! – Александр Кузьмич, рассказывая о любимых собачках, словно молодеет. – Так мы на них воду и дрова возили. Держали их как ездовых, когда жили на Северной. 28 семей в доме – все дружно жили. Сейчас это Нарьян-Мар, на этом месте библиотека стоит.

С первого взгляда – и на всю жизнь

Наверное, так бывает только у любящих супругов, проживших неразлучно долгую и счастливую жизнь: их реакции на совместные воспоминания о прошлом словно синхронно отражаются на лицах, вызывая то грустные, то весёлые улыбки. Более полувека вместе:

– Я служил на Рыбачьем Мурманской области, поехал в отпуск – за хорошую службу дали. Едем в аэропорт в автобусе. Увидел девчонку, приглянулась – маленькая, но симпатичная, бойкая. Куда, думаю, летит? Едет в аэропорт, а вот дальше, думаю, куда? Долетели в одном самолёте до Архангельска, ну, думаю, живёт она здесь – нет, осталась на аэровокзале. Пока прикидывал, как половчее с ней познакомиться, объявляют посадку на Нарьян-Мар. И – она с другими пассажирами идёт к самолёту! Ну, думаю, сейчас или никогда! Решился-таки – подсел к ней, благо в билетах на Ан-24 места не указывали, и рядом с ней свободно. Потом переписывались. Она работала в Носовой. А потом я на Новый год поехал в Мурманск, и сыграли там свадьбу. Так и живём – уже 58 лет! У нас двое детей. Андрей, младший, в Томской области живёт. Старший, Виктор, в Питере. Приезжали на 80-летие матери. Одна внучка и два внука. У младшего один сын, а у старшего дочка и сын. На пенсии чем занимаюсь? Огород, дом – немножко шевелюсь. Здоровье слегка шалить стало – давление скачет, а так всё хорошо. Не болел практически всю жизнь – закалка с детства.

Супруги Корепановы стараются на месте не сидеть – на машине ездят в лес по грибы-ягоды, любят просто погулять. У дома разбит настоящий цветник. Жизнь продолжается!