На выезде из Нарьян-Мара установлен макет буровой вышки. Наверняка гости города видят в нем символ нефтяной столицы. Сейчас это так, но в далеком 1958 году, когда на этом самом месте забуривали первую разведочную скважину, все казалось иначе. Фонтан черного золота тогда не пошел, но нашлись упрямцы, которые не сдавались и настаивали: нефть где-то здесь, рядом. Прошло восемь недолгих лет, и тугая черная струя ударила из недр ненецкой земли…
В 1958 году в Нарьян-Мар пришли люди-бродяги искать нефть. Почти десять лет бился за это знаменитый геолог Георгий Александрович Чернов. Светилы тогдашней геологии абсурдной считали саму мысль о том, что в ненецкой земле есть черное золото. Упрямый Чернов буквально «прогрыз» решение о разведке на нефть и газ на севере Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции.
«В большие возможности Большеземельской тундры не верили не только ухтинские геологи, но и геологи ленинградского ВНИГРИ, – рассказывал Георгий Александрович в своих воспоминаниях. – Так, в конце 50-х на карте прогнозов Печорского края Большеземельская тундра относилась профессором Б.Т. Авровым к бесперспективным площадям».
Базой для развертывания геологоразведочных работ в Ненецком округе стал Нарьян-Мар. Именно сюда летом 1958 года прибыли первые эшелоны Ненецкой геологической экспедиции под руководством Николая Константиновича Липатова. Новая организация формировалась из двух геологических партий: Нижне-Сарьягинской и Волонгской, которые до этого занимались разведкой угольных месторождений.
«На опушке низкорослого заполярного леска, меж пригородных посёлков Качгорт и Сахалин недавно появился необычный палаточный лагерь. Мало еще кто в Ненецком национальном округе, да и в самом Нарьян-Маре знает о его существовании. Но «полотняный город» живет полнокровной трудовой жизнью… Вокруг палаточного лагеря – горы различных строительных материалов, многочисленные механизмы и агрегаты: циркулярные пилы, строгальный станок, детали для буровых копров, разобранная пилорама, буровые станки ЗИФ-650 и КАМ-500, паркетный станок и многое другое», – такое описание первого поселка нефтеразведчиков дала в те годы окружная газета.
У нас в рюкзаках города
И гребни бетонных плотин,
И плещет речная волна
В брезентовый борт бригантин, – напевали первопроходцы.
Экспедиция была хорошо оснащена: имела грузовики, тракторы, сборно-щитовые домики, моторный катер, лошадей. До первых белых мух геологи вместе с семьями ютились в своих брезентовых «бригантинах». На палатках, стоящих в корявом ельничке, были прикреплены шуточные таблички: улица Зеленая.
«Сразу же приступили к строительству основных производственных объектов и жилья для семейных, вспоминал Григорий Маркович Фирер, который начинал работы по обустройству базы геологов. – Молодые рабочие и инженеры первую зиму прожили в палатках, но к осени забурили первую скважину».
На пустом месте, среди дикой еры, возникал поселок геологов: домики, мастерские, склады, кузница, баня, гидроскважина и дизельная.
Народ в наш заполярный городок прибывал разный. Григорий Фирер хорошо помнит команду, начинавшую в 1958 году геологическую разведку:
«Когда я предложил работникам моей бывшей геологоразведочной партии, расположенной в Воркутинском районе, переехать в далекий Нарьян-Мар, многие необходимые нам специалисты согласились. Среди них было достаточно много семейных, были и в возрасте, ранее незаконно репрессированные, познавшие тяготы жизни. Ведь все переезжавшие в значительной мере теряли в заработке, т.к. для привлечения специалистов в развивающиеся районы Коми для отдельных отраслей промышленности были определены северные льготы. В Нарьян-Маре они уже не действовали.
Приехали специалисты по бурению, механики, электрики. По договоренности с местными властями часть служащих, рабочих предусматривалось пригласить из местных жителей. Здесь возникала неприятная коллизия: приехавшие служащие пользовались небольшими льготами, а на местных они не распространялись. Несомненно, это было несправедливо. Со временем эту ситуацию исправили».
Первыми работниками экспедиции стали слесарь Николай Таршин, трактористы Вилли Малиньш и Антон Сидор, бурильщик Алексей Севрюков, приехавшие из Воркуты, бурильщики Юрий Щепотин и Николай Петров, тракторист Иван Петров, прибывшие из Волонги. Рядом с ними трудились местные уроженцы Иван Просвирнин, Егор Хозяинов и Борис Мошкин. Много было среди первых разведчиков недр прибалтов, бывших заключенных, которых в шутку называли комсомольцами-53.
За палатками, не мудрствуя лукаво, отбили точку под первую скважину и начали возводить первую буровую высотой 26 метров. 6 октября 1958 года буровой мастер Алексей Исаевич Малышев приступил к бурению станком КАМ-500. Бригада – СССР «в одном флаконе»: ненец Пётр Лаптандер и белорус Владимир Петрашкевич – сменные мастера, украинец Алексей Тимошенко и белорус Павел Николаевич – бурильщики. Начало нефтяной эры отметили традиционным митингом, на котором выступили начальник экспедиции Липатов, председатель горисполкома Безумов и секретарь окружкома комсомола Сядейский.
Георгий Вокуев сохранил для нас атмосферу того волнующего дня: «Говорим: «первая буровая»… А как она выглядела, знаете? Обычная деревянная тренога. Но уже накануне 5 октября, над копром развевался красный флаг. На забурку приехали представители окружных организаций, фотографы, журналисты…. Пётр Лаптандер скомандовал:
– Включить рубильник!
И все пришло в движение. Алексей Тимошенко взялся за рычаги лебедки и медленно, не отрывая глаз от индикатора, подал долото на забой. И оно, вращаясь медленно, сантиметр за сантиметром, стало вгрызаться в землю. Бурение началось»
Один из первопроходцев, Ким Витальевич Мартюшевский, вспоминает о давних событиях так:
«Я начал работать в Ненецкой геологоразведочной экспедиции Коми-Ненецкого геологического управления с первого колышка палаточного городка на окраине пос. Качгорт г. Нарьян-Мара. Участвовал в монтаже первых трех буровых: буровой № 1 в Качгорте, буровой № 2 за лесозаводом, буровой № 3 в пос. Кармановка, которую монтировали в жестокие морозы минус 40. Был дан приказ забурить скважину до Нового года. Это была каторжная работа, многие монтажники поморозили руки и лица».
Первые структурно-поисковые скважины ныне нам кажутся неглубокими. С теми старыми бурильными станками типа КАМ-500 и ЗИФ-650 можно было углубиться в толщу пород на 500-700 метров. Работа на первых буровых была адская: ворочали все железяки вручную, техники было мало. Снова слово Киму Мартюшевскому: «Мороз сорок градусов, ветерок, а укрыться негде – даже балка нет! Вот тогда-то многие и привыкли сорокоградусной греться. …двигатель «Болиндер» на нефти работал, запустим – чад, грохот! Но хоть руки погреть можно… Воду для глинистого раствора на лошадях возили. Бурильщик на вахте, а помбуры – на озеро, с пешней, воду со льдом в бак набирать. Специальный балок держали для лошади. Бани нет, столовой нет, а конюшня есть – хоть одна лошадиная сила, да надежная. Не то что электричество. Каждый раз, когда его отключали – авария: то прихват инструмента, то замерзание раствора в скважине…»
Весной 1959 года стало ясно, что залежей нефти в районе города нет, и геологи двинулись дальше искать месторождения, предсказанные профессором Черновым. Понадобились годы, чтобы найти эти несметные богатства. Оказалось, прав Георгий Александрович: черное и голубое золото не выдумка и не сказка. В декабре 1966 года ударил первый фонтан нефти на реке Шапкино, в ноябре 1969 года открыли Василковское газоконденсатное месторождение. Причем на Василково геологи увидели всю мощь месторождения воочию: из отвода вырывалась 30-метровая струя горящего газа, рев напоминал работу нескольких реактивных двигателей.
Геолог Аркадий Галкин вспоминает о событиях конца 60-х годов: «Экспедиция была тогда на подъеме. С нашими легкими станками мы бежали по всем перспективным направлениям Севера провинции впереди мощных, но более тяжеловесных агрегатов и экспедиций глубокого бурения. И доступные нашим станкам залежи на глубинах до 2000-2300 метров открывала Печорская геологопоисковая». Геологоразведочные работы в Ненецком округе продолжались еще два десятилетия и завершились началом нефтяной эры в самом кончике ХХ века.
«...Нефть и газ тундровой земли касаются каждого из нас, даже далекого от геологии. Подземные клады изменят весь облик нашего края, облик нашего Нарьян-Мара. Представьте большой город с многоэтажными каменными домами, с неоновыми огнями реклам, с бесконечным потоком машин, текущим по улицам...», – провидчески писал в 1970 году журналист Валерий Антонович Пырерка. Все это случилось через четыре десятка лет: «баязеты», рекламы, фонари и джипы. Нарьян-Мар стал нефтяной столицей.
В небо взвив узор из стали,
Чтоб достать до облаков,
Буровые вышки встали!
Тундры стал пейзаж таков…
Прокопий Явтысый
