Яшка

Рассказ

Было это на Крайнем Севере. Наш геологический отряд стоял недалеко от побережья Баренцева моря, на северо-западном склоне сопки Крайний Камушек. Палатки стояли на берегу неглубокого озера с торфяными берегами. Склоны сопки местами поросли ивняком, а на прогалинах виднелись многочисленные развалы, высыпки горных пород.

Я, как геолог, документировал шурфы и канавы, что копали рабочие. Так пролетали день за днем. И вот однажды я спустился в очередной шурф глубиной около трех метров. Вел описание рыхлых отложений, зарисовывал слои, отбивал контакты. Торопился, так как предстояло еще задокументировать не только шурфы, но и канавы, а также опробовать все эти горные выработки. Но вдруг мне на голову посыпались мелкие камушки. Еще не поднимая головы, я понял, что просто так этого не могло произойти. Дело в том, что вокруг шурфа была оставлена. Так называемая берма – полоса, свободная от выбросов земли. Делалось это по требованиям техники безопасности, во избежание падения кусков породы на головы горняков или геологов. Зная, что мы, геологи, строго следим за этим, рабочие неукоснительно выполняли наше требование.

Когда я взглянул вверх, то увидел, что на краю шурфа сидит большой ворон и пытается рассмотреть, что же там, на глубине, шевелится. Для этого он наклонял голову то в одну, то в другую сторону, заглядывал вниз, деловито ходил взад и вперед.

Когда я выбрался наверх, ворон и не подумал далеко улетать. Сидел буквально в четырех-пяти метрах, как будто чего ожидая. Тогда я, признаться, подумал, что птица ранена и не может летать. Но нет, когда я встал с земли, намереваясь идти к следующему шурфу, ворон резво поднялся на высоту и полетел на север, в сторону побережья.

Я, конечно, был удивлен таким поведением птицы, но увлекшись работой, вскоре забыл о необычном вороне. Нагруженный пробами, к концу дня вернулся в лагерь, разложил на еще греющем солнышке пробы с рыхлыми отложениями для просушки.

Вскоре народ стал возвращаться после работы. Через какое-то время большинство собрались пить чай в большой палатке, оборудованной под кухню. Я рассказал про необычного ворона. Все удивлялись, но никому в тундре он не встречался.

Но тут наш разговор был прерван собачьим лаем, что доносился снаружи. У нас собаки не было, поэтому мы не сомневались, что к нам гости пожаловали ненцы-оленеводы. Их нарты скользили по мху и траве практически бесшумно, и ничего удивительного, что за разговорами мы не услыхали их приезд. В предвкушении общения с новыми людьми мы, выйдя из палатки, были весьма удивлены, если не сказать – ошарашены. Рядом с нашими палатками никаких упряжек не было. Солнышко все ниже спускалось к виднеющемуся вдали морю, стояла тихая безветренная погода. Но самое удивительное – не было и собаки, которая только что лаяла.

И тут из-за кучи проб, что были просушены и сложены под возовым брезентом, вылетел черный ворон и сел буквально в трех метрах от наших ног. Конечно, я узнал своего знакомца. Так же, как и утром, он без тени боязни настырно рассматривал нашу обескураженную компанию, явно чего-то ожидая. Наше появление его явно не напугало. Любая птица давно бы улетела, а этот словно чего-то выжидал, поглядывая на нас.

Но кто же лаял возле наших палаток? Это так и осталось загадкой.

Кто-то догадался и принес из столовки галеты, которые у нас были вместо хлеба, и бросил ворону. Переваливаясь с боку на бок, он подошел почти вплотную к нам и с аппетитом съел брошенную ему еду. Так продолжалось несколько раз. Птица вскоре стала брать галеты практически с рук. Наевшись вдоволь, ворон взял очередную галету в клюв, затолкал ее под возовой брезент, где лежали пробы, и аккуратно прикрыл его. Мы решили проверить, что же будет, если мы ему еще бросим галету. Все произошло, как и с первой.

Было время радиосвязи между лагерями, а затем с базой экспедиции. Я с неохотой пошел в палатку, а мужики продолжили забавляться с необычным вороном.

Поговорив о делах производственных, я рассказал тем, кто был на связи, о нашем госте. Но оказалось, что многие из них уже знали ворона и даже сказали, что зовут его Яшкой и он уже давно летает по лагерям геологов и стойбищам оленеводов и выпрашивает еду. Ворон тот может хорошо лаять, а научился он этому у собак оленеводов. Подобрали они его совсем маленького, подраненного. Он у них перезимовал зиму в чуме, где рос вместе со щенками ненецких лаек.

Когда я после сеанса радиосвязи вышел на улицу, то ворона уже не было. Сотрудники сказали, что спрятав последнею галету, он улетел. Покурили. Пора было расходиться по палаткам, отдыхать. Для нас было загадкой, а прилетит ли он завтра к нам опять?

Утром все собрались в столовой, завтракали, а по ходу обсуждали предстоящие дневные дела. Но вдруг снаружи раздался собачий лай. В большой палатке послышался дружный смех. Кто-то сказал весело: «Ну что, мужики, пойдем встречать оленеводов?» И что вы думаете? Действительно, совсем рядом со входом сидел Яшка. Пока мы стояли лагерем на этом месте, он прилетал к нам несколько раз и все старался подоспеть к завтраку или ужину.

Перебазировавшись на новое место, мы думали, что он будет прилетать к нам как и прежде, но ошиблись. Возможно, он держался только в определенном районе, а мы переехали слишком далеко.

Но позже, когда, сидя в палатках, мы слышали снаружи лай собаки, когда приезжали оленеводы, то где-то в душе надеялись, что ворон вновь к нам вернется. Среди повседневной работы, где нет за все лето выходных, кроме ненастных дней, людям так хотелось общения с чем-то новым и необычным.

Вячеслав Воложин

Об авторе

Вячеслав Михайлович Воложин родился 29 июня 1947 года на прииске имени XVIII Партсъезда в Аргаяшском районе Челябинской области. Закончил Миасский геологоразведочный техникум (1970) и геологический факультет Воронежского государственного университета (1988).

С 1970 по 1980 год работал в Южно-Уральской геолого-разведочной партии техником-геологом, горным мастером, геологом.

В Тиманской геолого-разведочной экспедиции работал с 1980 года старшим техником-геологом, геологом, начальником поискового отряда, с 2000 по 2007 год в буровой компании «Евразия» мастером производственного обучения.

Женат, двое детей.

О Хонгурее с любовью

«Хонгурей моего детства и юности. Колхоз имени Максима Горького». Так называется новая книга Николая Филиппова. С любовью, простыми словами, он рассказал обо всем, что ему дорого.

В Хонгурее Николай Гаврилович Филиппов родился и вырос. С тех пор минуло немало лет, но не было и дня, чтобы не вспомнил он свое деревенское детство.

– Я с одинаковой любовью думаю и про людей, и про реку, тундру, лес, и про наших животных. Как бы обеднело мое существование, не будь рядом лошади Звезды, или наших собачек, лесных зверей, птиц, рыбы – наш мир богат, прекрасен, разумен. Да, были обиды, огорчения, но в целом есть только радость полноты жизни, – пишет автор во вступлении и посвящает свою книгу светлой памяти отца Гаврила Ивановича Филиппова.

Рождению книги предшествовала долгая работа. Чтобы воссоздать историю колхоза имени Максима Горького, Николай Гаврилович скрупулезно изучал документы Государственного архива НАО.

Очень символично, что книга вышла именно в 2014 году, когда поселок оленеводов Хонгурей празднует 75-летний юбилей.

«Читая книгу, понимаешь, насколько история поселка дорога и близка автору, с особенной теплотой он называет имена и фамилии людей – тружеников села, которые имели непосредственную связь с основными этапами развития Хонгурея, – пишет в рецензии Ада Пустынцева, ветеран НАО, в недавнем прошлом – главный специалист по экономике сельского хозяйства Ненецкого округа. – При этом произведение дает хороший аналитический материал по социально-экономическим показателям становления и развития колхоза имени М. Горького».

Книга написана в стиле художественно-публицистического очерка, с использованием богатого историко-архивного материала. Ценны и увлекательны воспоминания жителей поселка. Большой интерес представляют приведенные в книге выдержки из различных постановлений и отчетов, решений и докладов.

– Работа интересная и содержательная, дает много информации о родном крае. Во многом именно через познание своей малой родины формируется отношение к себе, к другим, к своей стране и миру в целом, – отмечает в своем отзыве заместитель главы администрации НАО по делам ненецкого и других малочисленных народов Севера Юрий Хатанзейский.

Высокую оценку очерку Николая Филиппова о малой родине дает и труженица тыла, заслуженный учитель Российской Федерации Ульяна Истомина.

– Мне понравилась сама структура книги, если человеку трудно прочитать все полностью, он может выбрать понравившуюся главу. Но, думаю, углубившись, все равно прочтет книгу полностью. Понравилось очень умное, тонкое вкрапление автором в текст книги оценки происходящих событий. Она дана очень четко, но, в то же время, ненавязчиво. Понравилось, что в книге представлены воспоминания людей. Не автор о них пишет, а они сами о себе говорят. Это – люди, на глазах которых рос Николай Гаврилович, с которыми он провел детство, юность. И в каждой строчке читается его глубокое уважение к ним.

Книга завершается великолепным сказом, где гармонично сочетаются русский и коми языки. А автором сказа стала супруга Николая Гавриловича и его главная помощница – Любовь Ивановна Филиппова.

Те, кто уже прочел книгу Николая Филиппова о Хонгурее, подчеркивают ее высокую художественную и историческую ценность не только для жителей округа, но и для каждого жителя нашей Родины. Она учит читателей ценить историю своей семьи, поселка, города и края, а также помнить всех причастных к ней людей.

Ирина Захарьина