Посвящается 105-летию Николая Вылки и 90-летию Института народов севера.
Да, были люди…
Когда перелистываешь страницы истории, запечатленные, точнее, впечатанные в газетные строчки «НВ», начинаешь осознавать, как быстротечна эта река жизни, как безжалостно время, стирающее из памяти события, имена и лица людей, которые эти вехи истории, сами того не подозревая, создавали.
Для большинства из нас 20 – 30-е – это далекая история, это время эпохальных перемен, подарившее нам множество интересных имен, которые вполне претендуют на то, чтобы их считали, например, символами эпохи революционных преобразований.
Возьмите в руки нашу газету 30-х: Иван Тайбарей и Афанасий Лымин, Иван Выучейский, Аркадий Евсюгин, Пётр Смидович, Георгий Вербов, Антон Пырерка, Иван Меньшиков, Георгий Суфтин, Пеля Пунух (Тимофей Синицын).
Что ни человек – то легенда. О каждом из них книги и даже целые исторические монографии написаны. Другое дело, что многие из них за последние десятилетия как-то незаслуженно оказались вычеркнуты из списков первых, а некоторые просто- напросто забыты.
В этом удивительном списке имен и фамилий как-то слишком быстро затерялись образы не первых лиц, живших рядом с ними, трудившихся честно, писавших стихи, переживавших за друзей, наверное, любивших и веривших в счастливое будущее.
Сегодня, скорее всего, нашим землякам мало что говорят такие имена, как Егор Талеев, Ефим Соболев, Степанида Ардеева, Николай Вылка, Семён Ноготысый. Беда в том, что на сегодняшний день мы даже официальных фотографий этих людей не имеем. Все, что удалось нам узнать о судьбах некоторых из них, так это информация, почерпнутая из рассказов людей. Например, Егор Талеев был арестован и репрессирован в конце 30-х за неосторожно оброненное слово (это подтверждала в своем интервью «НВ» М.А. Хатанзейская (Селянинова). Следы этого талантливого человека, который был не просто документалистом, но и прекрасным иллюстратором своих произведений, потерялись на далеких просторах снежного Магадана. Хотя, по словам его наставника Георгия Суфтина, этот парень был талантлив и мог бы запомниться своими произведениями, стать первым ненэцким поэтом, тем более что каждое свое произведение он, как и Николай Вылка, иллюстрировал сам. Николай Вылка и Ефим Соболев, одними из первых ненцев стали членами ЛИТО «Заполярье», правда судьбы их оказались совершенно непохожими.
Ефим Соболев, был человеком целеустремленным и волевым, служил в Кронштадте, был капитаном военного корабля на Балтийском флоте. После войны сначала жил в Кареговке, а затем в Красном. Бравого подтянутого офицера прекрасно помнят многие его земляки. Его портрет до сих пор хранится в музее поселка Красное и Музее воинской славы в Кронштадте (там же в фондах сохранился и рукописный сборник его стихов)
Его не стало в начале 60-х годов, похоронен Ефим Соболев в родной Кареговке.
Особняком стоит в этом списке фигура Николая Вылки, который прославился своим стихотворением, написанным в память о В.И. Ленине. Оно, благодаря редакции Георгия Суфтина, прогремело на весь округ, а затем стало известно и на всю Россию. В начале 1937-го он был включен в состав окружной делегации, направленной на празднование юбилея Великой Октябрьской революции в Москве.
Скупые строки биографии
Николай Вылка, 105-летний юбилей которого мы недавно отмечали, являлся двоюродным племянником президента Новой Земли Тыко Вылки. Он родился на Новой Земле, и ее красоты врезались в память молодого человека с детства, потому-то, как и Тыко Вылка, он рано взялся за карандаш и перо. Сначала рисовал палочкой на морском песке, а потом и карандашами, доставшимися ему «от дядиных щедрот». Судя по его иллюстрациям к собственным рассказам, мы можем сделать вывод, что он прекрасно владел графическим искусством.
Если всмотреться в его рисунки, то они во многом по стилю и манере письма напоминают нам картины Тыко Вылки, хотя говорить о подражательстве здесь совершенно неуместно. Художест-венный стиль, которым написаны картины Тыко Вылки, его сына Афанасия и племянника Николая – всячески поддерживался в годы художественной молодости «Великого самоеда», и в 30-е (послереволюционные) годы. Как писал в свое время преподаватель Института народов севера (ИНС) Лев Мессе, обучавший в 30-е годы не только ненцев, но и хантов, эвенков, бурят, якутов, «у этих народов веками выработан свой определенный стиль, который совершенно не вписывается в общепринятые рамки изобразительного искусства».
После выставки в Париже, он же писал: «Здесь наблюдается собственное, ни на что не похожее, восприятие жизни».
Так странный и непонятный для европейской культуры «детский стиль» нашел поддержку в художественных кругах культурной столицы. Кстати, именно этот новый стиль, как позднее писал сам художник, повлиял на творчество известного художника – авангардиста Петрова-Водкина, автора знакомого всем «Красного коня».
Пётр Соколов, преподававший в 30-е годы художественное творчество в ИНСе, запомнил по результатам творческого конкурса немногих молодых людей, но главными фаворитом здесь, по его мнению, были ненец Николай Панков и эвенк Семён Энкагир (они оба погибли в 1942-м при защите Ленинграда). К сожалению, многих других (талантливых и, наверное, не очень) Соколов отдельной строкой не упоминал. Нет в его записях и оценки творчества родственников Тыко Вылки, хотя о самом будущем президенте Новой Земли он вспоминал много и часто, так как знал его еще по прошлым встречам в Санкт-Петербурге.
Студенты ИНСа из ненецкой тундры
Эпоха 20- 30-х годов – самое революционное время в стране, все новое и необычное воспринимается здесь и везде «на ура». В эти годы уже закончил свое обучение в Московском институте освобожденных народов Востока Афанасий Лымин, в конце 20-х он уже вовсю бил басмачей в казахских и узбекских степях. Были свои институты у сына и племянника Тыко Вылки: в первой половине тридцатых они были направлены в Ленинград для обучения в художественном классе ИНСа. Институт был создан в июле 1926 года и в нынешнем, 2016-м, отметит свой 90-летний юбилей. Созданное как политическое и культурное учебное заведение для коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, ИНС собрал в конце двадцатых - начале тридцатых немало интересных людей со всех северов, в том числе и из Ненецкого округа.
Не знаю, скажут ли о чем-то нашим землякам имена тогдашних студентов ИНСа, адресом прописки большинства которых был обозначен так: «п/о Нарьян-Мар». Но очень хочется, чтобы кто-нибудь из читателей нашей газеты узнал в этом скупом перечне имен, хотя бы одно знакомое.
Прошлое – это уникальное понятие: чем больше имен мы сможем вытащить из небытия, тем больше плюсов каждый из вас получит в свою копилку Памяти!
Вчитайтесь, всмотритесь, вспомните
Ульяна Ледкова, ненка – Малоземельская тундра, адрес п/о Нарьян-Мар.
Семен С. Ноготысый, ненец, родился 1907 году в селе Тельвиска.
Клавдия Талеева, ненка, поступила в ИНС в 1926 году, п/о Нарьян-Мар.
Алексей Семёнович Тайбарей, ненец, родился в 1914 году в Большеземельском районе. В ИНС поступил в 1936 году, п/о Нарьян-Мар.
Феня Выучейская, ненка, поступила в ИНС в 1930. В 1934 следы ее теряются.
Марфа Терентьева, ненка, поступила в ИНС в 1932 году, п/о Нарьян-Мар.
Степанида Ардеева, ненка, поступила в ИНС в 1936 году, уроженка Канинской тундры, п/о Нарьян-Мар.
Афанасий Вылка, ненец, сын Тыко Вылки, поступил в ИНС вместе с Николаем Вылкой в 1935 году. В 1937 году оба вернулись в округ.
Голоса прошлого
К сожалению, никакой иной, более конкретной информации, связанной с биографиями и судьбами этих людей, мне найти не удалось. Когда я обратилась по этому поводу в музей Арктики и Антарктики, там пояснили, что многие материалы, связанные с биографиями студентов, и их художественные работы хранятся в фондах Российского этнографического музея Санкт-Петербурга.
Говорят, там даже есть восковые пластины с записями голосов, но убедиться в этом и услышать послания на ненецком языке почти столетней давности от наших земляков, мне, к сожалению, не удалось. А очень хотелось бы услышать их голоса, голоса прошлого!
Весной 1936 года Ленинград посетил и председатель Ненецкого исполкома Иван Павлович Выучейский, он сфотографировался со студентами ИНСа и записал свое обращение к ним на восковую пластину. Даже речь создателя первого и, к сожалению, единственного «Ненецко-русского и русско-ненецкого словаря», Антона Петровича Пырерки, тоже, видимо, должна была бы храниться в архивах уникального Этнографического музея. Только, как бы мы ни хотели услышать эти бесценные записи, это можно сделать лишь в особых условиях и при особых ситуациях.
Но вернемся назад, к нашим студентам и поэтам.
Последней в этом списке молодых ненецких поэтов стоит имя Степаниды Ардеевой. Сегодня в архивах «НВ» мне удалось найти только два рассказа этой девушки: «Учительница» и «Дочка», оба в обработке и литературной редакции известного писателя и журналиста Ивана Меньшикова. Судьбы двух этих людей, как оказалось, были тесно связаны в 30-е годы. Позднее, в середине 30-х, она, активная комсомолка, студентка, была направлена на учебу в ИНС. Кстати, на старой фотографии, где студенты ИНСа изображены вместе с Иваном Павловичем Выучейским, скорее всего, есть и Афанасий, и Николай, и Степанида, и другие, выше перечисленные ребята из Ненецкого округа. Только вот кто бы их узнал на этом снимке 1936-го? Хотя, кто знает? А вдруг?!
