Вы здесь

Варандей мой, Варандей...

И пусть на улицах Старого Варандея нет сегодня людей – поселок все равно жив!

Как красиво и загадочно для тех, кто не знает ненецкого языка, звучит это странное слово – Варандей. В переводе с ненецкого оно значит «Край земли».

Прошло уже около двадцати лет с тех пор, как название поселка Старый Варандей исчезло с карты России и карты Ненецкого округа. Но самое удивительное, что даже после официального исчезновения этого населенного пункта поселок не перестал существовать, потому что бывшие жители просто не смогли его бросить. Почему? Да потому, что с ним, «старым», были связаны все их прошлые воспоминания и лучшие годы жизни. Поселка вроде и нет, и, в то же время, каждый раз именно сюда приезжают его бывшие жители, чтобы раз за разом вспомнить свою малую родину, сходить на старое кладбище, где до сих пор сохранились могилы тех, кто возводил первые дома Варандея, радовался открытию детского сада и школы, почты и медпункта. Ведь все это когда-то здесь было. Жизнь кипела, это были по-настоящему счастливые годы.

«Золотой век» для Варандея выпал на 50 – 70-е годы прошлого века. Тогда еще мало кто задумывался над тем, что на берег моря Баренца придет большая нефть, что их родной поселок объявят зоной бедствия, а население вывезут в Нарьян-Мар. Так бывшие потомственные рыбаки и охотники на морзверя окажутся разом в чужой для них среде, в несвойственной для них атмосфере. И многие из них, несмотря на полученные в знак компенсации за потерянную родину благо-устроенные квартиры, не смогут в городе прижиться, потеряются, уйдут в загул от безысходности, а потом одни вернутся назад в свой Варандей, а другие просто сгинут. Лишь очень немногие нашли в себе силы начать жить по-новому, в условиях большого, по варандейским меркам, города.

Недавно я разговаривала с председателем территориального общественного самоуправления коренных малочисленных народов Севера «Варандей» Верой Ивановной Ледковой. С 2009 года она руководит и ТОСом, и варандейским землячеством, объединяющим сегодня более ста переселенцев из Старого Варандея.

– Не могут сельчане забыть свой поселок, помнят, любят, тос-куют по нему до сих пор, – говорит Вера Ивановна. – Вроде уже столько времени прошло, дети у многих выросли в Нарьян-Маре, а мы – те, кто постарше, каждый день просыпаемся с ощущением, что земля тундровая, варандейская, нас зовет и ждет. Не случайно же люди вновь возвращаются к себе домой. Так и говорят: «Надо домой ехать!». Многие начинают приводить в порядок свои старые дома, ремонтируют их. Одни приезжают только на лето, другие живут постоянно и в город больше не собираются. Молодые приезжают с семьями. У некоторых уже здесь дети родились – в Старом Варандее. Вот мы и говорим, что начинает наш поселок возрождаться снова, несмотря ни на что.

– А сколько человек сейчас постоянно живет в Старом Варандее?

– Человек пятнадцать. Знаете, какое щемящее чувство испытываем мы, когда прилетаем на родину? Подходишь к поселку, а там есть жизнь: собаки лают, дымок из печных труб клубится, снасти рыболовные развешены у сараев, шкуры нерпичьи висят – в общем, все так, как было много лет назад, когда еще были живы наши родители, бабушки и дедушки.

Многие варандейцы нынче, чтобы окончательно закрепиться, создают семейно-родовые общины. Начиная с 2002 года, у нас были зарегистрированы СРО «Некуця», «Яхако», «Свобода», «Лабута». Все они занимаются традиционными видами деятельности: рыбу ловят, морошку собирают, охотятся на нерпу. В общем, люди вернулись к своим истокам, к знакомому с детства делу, и снова почувствовали себя хозяевами, настоящими людьми. Конечно, большинство домов пустуют, есть проблемы с дровами, светом, продовольствием. Но даже это людей не пугает.

– А как же удается решать эти проблемы, не в голоде же и темноте живут сегодня люди в Варандее?

– Конечно, нет. По договоренности продукты и хлеб можно купить в столовой Нового Варандея, работники Варандейского терминала, а сейчас и «Башнефти», этому не препятствуют. Я, как руководитель ТОСа и землячества, сейчас решаю проблемы не только с транспортом для местных жителей, но и с возобновлением электроснабжения домов Старого Варандея. Благо, нам стараются идти навстречу. По составленным мной спискам варандейцев берут на вахтовые вертолеты, люди летают бесплатно туда и обратно. Спасибо нефтяникам. Кое-кого из жителей нашего поселка устраивают к себе на работу, и это тоже большой «плюс». Если удастся договориться, возможно, нефтяники протянут провода от своей электростанции до нашего поселка, это ведь совсем рядом. А то и самим нефтяникам, наверное, неловко, что их территория светится как большой многолюдный город, а соседний поселок стоит в полном мраке. Мы, конечно же, понимаем, что нас, вроде бы, нет, но реально-то мы существуем, и никуда от этого не денешься. Наши общины договариваются с представителями компаний о бартере: народ сдает рыбу и дикоросы, кормит их работников, а взамен им разрешают получать продукты, брать воду от нефтяников, бензин.

– Вера Ивановна, из ваших слов я поняла, что в Старом Варандее существуют проблемы не только с электричеством, но и с водой?

– Совершенно верно, в 2010 году на Варандее был сильнейший шторм, говорят, такого шторма на Баренцевом море не было лет пятьдесят. Он не просто смыл целый ряд варандейских домов, но и ликвидировал единственное пресное озеро, которое находилось рядом с поселком.

Вода нынче на Варандее – на вес золота. Нефтяники уже давно эту проблему для себя решили, завезли с Большой земли установку для очистки и опреснения воды, и сейчас мы вынуждены с ними договариваться, потому что у нас пресного источника больше нет. Спасибо, они идут нам навстречу, не отказывают людям. Что касается хлеба, то его народ, как я уже сказала, покупает в столовой, правда, он дороговат для кошельков варандейцев – 40 рублей за буханку, но тут опять спасает бартер. Понятное дело, не сидят варандейцы на воде и хлебе, вековой опыт дедов сказывается, знают, как прокормиться в тундре, да и нефтяники с голоду никому умереть не дадут. Трудности и жизненные тяготы варандейские кланы Ледковых, Тайбареев, Пырерок, Выучейских, Пудковых, Чупровых и остальных не пугают: родная земля им дает силы. Если говорить честно, я помню земляков, когда они начали жить в Нарьян-Маре, и сейчас: это совершенно разные люди! К ним вернулась уверенность в себе, наша народная смекалка, которая позволяла выживать их предкам два и даже три века назад.

– Я знаю, что вы долгое время занимались поиском исторических справок, подтверждающих права земляков на «земли варандейские», зачем вам это было нужно, ведь поселка Старый Варандей уже не существует?

– Официально не существует, но большинство домов варандейцев, как и земля, на которой они находятся, является до сих пор их собственностью, поскольку в 50-80-е годы, в бытность колхозного строительства, они были выкуплены их прежними хозяевами. А сейчас собственниками этих домов, по закону, являются дети и внуки бывших колхозников, даже если они не проживают на территории Старого Варандея. Зачем это нужно? Дело в том, что не так давно мне на глаза попался кадастровый план освоения варандейских территорий, где вообще нет моего поселка. Есть Варандейский терминал – и все! Нашего Старого Варандея нет, нет кладбища, где похоронены наши близкие. Нет ничего, что было связано с моей малой родиной. Поэтому я и мои земляки встревожились: а вдруг через год или два нам некуда будет возвращаться?

Да, сейчас я серьезно занимаюсь работой по поиску и оформлению документов, подтверждающих права варандейцев на их дома и угодья. Работа сложная и кропотливая, но очень нужная.

– Вера Ивановна, я знаю, что совсем недавно вы установили на территории Старого Варандея памятник поселку. Зачем?

– Да, благодаря «Башнефти» мы установили наш памятник на территории Старого Варандея. Считаю, что это огромный шаг вперед, это не знак памяти о прошлом, это, что бы ни говорили, символ возрождения Старого Варандея и дань уважения тем, кто его создавал: нашим предкам, родителям. На гранитной стеле напечатаны слова из стиха знаменитого земляка всех варандейцев – поэта Василия Ледкова:

Варандей...

       Варандей...

              Варандей...

С этим словом повсюду

мне детство звучало.

Наш поселок был крайним

для тысяч людей,

Для меня он –

России начало!