Канин Нос – территория, полная загадок и тайн, разгадать и объяснить которые никто не может до сих пор: это и каменные изваяния Сюрберта, светящиеся столбы незамерзающего озера в районе Паравода Харад и множество других загадочных мест, связанных с этой удивительной землей.

Что покажет Илирта

Недалеко от Кии есть большая песчаная сопка, ее хорошо видно даже из Шойны.

Говорили, что «туманная гора» предупреждает о грядущих бедах и несчастьях, постоянно меняя свою форму. В лучах солнца она может предстать перед людьми то в виде креста, то в виде человеческого лица, то в виде оленеводческого стойбища, а перед Великой Отечественной войной она несколько дней пугала жителей тундры и ближайших деревень, приподнявшись над землей в виде миража с четкими очертаниями гроба. Даже сегодня многие старожилы Канина вспоминают это жуткое явление и стараются как можно реже смотреть на Илирта Хой, мало ли что еще эта таинственная гора может показать людям?!

Призраки прошлого

Местные жители уже много лет подряд передают из уст в уста легенду о призраке старой ненки, всегда появляющейся в этих местах перед какими-либо природными или рукотворными катаклизмами. Бабушка в панице ищет своих родных, которые ушли в море и не вернулись, а она умерла от голода и горя в одиночестве. Произошло это в начале XX века, а ее неуспокоенная душа до сих бродит между песчаных сопок – седа, наводя ужас на окружающих.

Впервые я услышала эту легенду еще в 1986 году от Степаниды Васильевны Бобриковой, люди звали эту 80-летнюю женщину баба Нюня (в переводе с ненецкого это имя значит «гагара»). Жизнь ее была очень трудной. Маленькой девочкой Нюня осталась сиротой, и ее с младшим братом Пето взяла к себе бабушка – мать отца. Рассказ Степаниды Васильевны, к сожалению, скорее всего, не имеет документального подтверждения, но как легенда тундры рассказ старой женщины имеет право на жизнь.

– Случилось это в 1914 году. Вся наша семья тогда кочевала по Канину, а наш род, род Варницыных, был многочисленным и довольно зажиточным. О том, что где-то идет война (Первая мировая), никто и слыхом не слыхивал. Жили спокойно, оленей пасли, рыбачили на тундровых озерах и в Белом море.

Ближе к осени стада канинских ненцев всегда откочевывали в район Малой Кии, а потом уже шли или в мезенские леса, или еще куда-нибудь. Эти маршруты были отработаны веками. Так вот, в осень 1914 года стойбище наших родителей стояло в районе нынешней Кии, которую ненцы испокон века называют Седияха («река, текущая между сопок»). Мы, малолетки, собирали по заданию родителей дрова по берегу моря. Плавник тогда выбрасывало морем постоянно, а нашей обязанностью было его искать и помечать. Мы с братом ниточки завязывали на бревна, чтобы другие люди знали, что это бревно хозяйское. Удивительно, но никто тогда даже и не думал это непререкаемое правило нарушать: раз отмечено бревно, значит, брать его нельзя.

Потом уже взрослые шли по берегу и забирали каждый свои дрова. Так вот, в один из таких дней мы с братом Пето пошли к морю за дровами, и видим, у берега красная лодка болтается, людей, вроде, не видно. На борту лодки какие-то каракули, мы ведь неграмотные, нам все равно, чего там такое написано и какими буквами. Лодка сильно потрепанная. Мы подошли к ней и видим, там лежат люди: одни белые, другие черные. Мы с братом испугались, это уже потом мы узнали, что это такая человеческая порода есть – арабы и негры. Белые в лодке все мертвые, а черные живыми оказались.

Мы побежали к нашему стойбищу, рассказали о том, что увидели. Взрослые собрались и пошли на берег. Умерших похоронили, никто ведь не знал, от чего они умерли. Это уже позднее, когда наши ненцы стойбище за стойбищем умирать начали, мы поняли, что это была за болезнь. Русские ее называли черная смерть, сейчас сказать не могу, то ли оспа, то ли чума. Много тогда нашего народу умерло, и наши родители тоже.

А негры ничего, живы остались. Их, помню, тогда наши земляки подобрали и с собой на Канин увезли. Сколько они там прожили, неизвестно, только позднее стали у нас на Канине появляться очень странные ненцы: смуглые, широконосые, глазастые и кудрявые.

Позднее мы узнали, что где-то там далеко война идет, об этом нам рассказали русские солдаты, которые искали чужаков с военного английского корабля, разбившегося около Канина Носа. Там часто терпели кораблекрушение суда, чьи команды не были знакомы с нашими суровыми водами. Даже сейчас, если во время отлива подойти с моря к акватории Канина Носа, в том месте, где Белое море с Баренцевым сталкивается, можно увидеть множество черепов и костей человеческих, да еще ненецких сядэев, которые наш народ всегда от подобной смерти оберегали.

Я сомневаюсь, конечно, поверят мне люди или нет, но я сама видела этих странных людей своими глазами, тем более, что в наши стойбища принесли они смерть и страдания.

Тайны Варандейской тундры

Слово Варандей сегодня знакомо многим. Правда, большинство из них нынче связывают его не с названием территории, которая переводится, как «край земли», а с работой терминала, отправляющего нефть на Большую землю и за рубеж. Старый и Новый Варандей, как оказалось, разделяют целые эпохи.

Прошли те времена, когда здесь безраздельно, естественно, вместе с ветрами и вьюгами, властвовали самодийские племена. Сейчас это совершенно другая земля: жители Старого Варандея выселены, земли их предков, вместе с территорией Нового Варандея, стали вотчиной нефтяников. Тут уж никто ничего не скажет против: жизнь идет вперед своим чередом.

Только было время, и о нем рассказала мне недавно руководитель ТОС «Варандей» Вера Ивановна Ледкова. Еще лет 200 назад здесь не было никого, кроме представителей ненецких родов: не приживались здесь чужие, бежали прочь от холодных ветров, постоянных штормов и метелей.

– Когда я была маленькой, я очень часто играла на странной сопке, заросшей травой и колосками, которую наши родители называли Хэй (не Хэх) Седа, то есть «удивительная сопка». Мы ползали по ней, раскапывали песок, но только сейчас я начала понимать, что это была не просто сопка, это был курган. Сначала на Хэй Седа мы после сильных штормов и ветра, находили медные, серебряные и даже золотые предметы: ложки, блюдца, украшения – все это мы с двоюродной сестрой Настей несли нашим родителям. Что они с ними делали, куда девали, нам уже было не интересно. Главное, что мы нашли нечто совершенно ни на что не похожее. Кто бы знал, откуда здесь все это появилось?!

Когда я уже стала школьницей, наши двоюродные братья рассказали нам о том, что совсем недалеко от нашего Старого Варандея, есть еще подобные курганы и могилы, а кому они принадлежат, не знает никто. Этим погребениям не одна сотня лет: кресты покосились, многие почти упали, но на них висят колокольчики и в центре каждого вырезано изображение лица человеческого. Я искала информацию об этом в интернете, узнала, что это языческая символика, обозначающая поклонников Ярила, то есть солнцепоклонников.

Мой брат рассказал мне, что в Варандейской тундре, на местах кочевий оленеводов СПК «Ерв», есть немало таких курганов. Когда ненцы впервые на них наткнулись, там было все для них очень странно. Уже позднее мы поняли, что эти люди умерли из-за какой-то страшной болезни, потому что везде была одна и та же схема. Например, пять или шесть крестов с вырезанными ликами, колокольчики над ними, а рядом, как завершающий штрих – кости человеческие.

Родители объяснили нам, что это кости человека, кто до этого времени предал земле всех своих близких, а его уже хоронить было некому. У нас, у ненцев, тоже была такая же традиция. Знаете, как мы уважаем тех, кто чтит предков своих? По этой причине никто и никогда эти могилы не трогал: память – вещь священная, и, я думаю, она нас оберегает. Курганы и могилы сами по себе являются территорией табу, неприкасаемой землей.

Совершенно случайно из воспоминаний людей, живших и работавших в Варандее в 60-е годы, мы находим информацию об очень странных событиях тех лет, на которые опять же никто не обращал внимания.

Журналисты писали тогда: «На улицах поселка мы встречаем иногда невысокую старую ненку в ветхой панице, пугливую, неразговорчивую. В ответ на приветствие она что-то пробормочет по-ненецки и быстро засеменит прочь». Ненцы говорят, что это старейшая жительница Варандея Анастасья Вылка, сестра Тыко Вылки. Мы с товарищем Буториным хорошо его знали, но на контакт с нами бабушка не шла. Хотя мы и сами этого боялись, поскольку были осведомлены, что старушка умерла уже десять лет назад. И объяснить ее появление, вряд ли кто смог бы даже сейчас.

Возродить память предков

Сколько мистических историй, тайн и загадок таит заполярная тундра. К сожалению, сегодня мы утратили связь с прошлым, ненцы забыли места былых святилищ предков, потому что они были разрушены сначала миссионерами, а потом и борцами с «опиумом». Но иногда мне кажется, что духи наших предков, и древние ненецкие божества, хранившие наш народ тысячелетиями, все равно дают о себе знать.

В ненецкой шаманской песне, записанной более 100 лет назад финским ученым Кастреном, есть такой призыв, смысл которого я постараюсь передать следующими словами: «Духи вырвутся из небытия и забвения, чтобы «онемевший» народ (то есть народ забывший свой язык и культуру) вернулся к своим истокам. Главное – не опоздать – главное вовремя обрести память. Возродить хэбидя тен (священную память предков наших)».