Со мной случилась неприятность. Пыталась бежать по скользкому тротуару, поскользнулась и сломала каблук на любимых сапожках. Какая досада, подумала я и, прихрамывая, побрела в сторону обувной мастерской.

С кислой миной вошла я в мастерскую – еще бы, настроение испорчено, время потеряно... Сапожник внимательно посмотрел на меня и, принимая срочный заказ, усмехнулся:

– Есть такая примета: сломанный каблук – это к счастью, вы разве не знаете?

Мне повезло, было утро, и я оказалась первым и пока единственным посетителем.

Мастер тут же принялся за работу. Натруженными мозолистыми пальцами он ловко перебирал инструменты, мурлыча себе под нос какую-то мелодию.

Мы разговорились. Оказалось, что зовут моего спасителя Виталием Харламовым.

– Какая у вас фамилия громкая! – восхитилась я.

Сапожник улыбнулся:

– Да, но со знаменитым хоккеистом мы всего лишь однофамильцы.

Виталий живет простой незамысловатой жизнью, родился и вырос в Нарьян-Маре. Отец его был трактористом, мать работала бригадиром на звероферме, когда та еще существовала.

– Росли мы с братом, его, правда, давно уже нет на свете, родители тоже умерли, – вздохнул Харламов.

Виталий – одинокий человек, жена ушла из жизни, детей не нажили. И, может быть, поэтому любимая работа для него сейчас – самое главное.

Обувщик сосредоточенно крутит в руках мой каблук и продолжает рассказ:

– Моя родина – это Кармановка, всю жизнь, с детства, живу в этом районе. Я рос непослушным, много хулиганил, уроки прогуливал и, как теперь понимаю, доставлял родителям немало хлопот, – честно признается он.

После окончания школы Виталий устроился разнорабочим на звероферму. Возился с песцами, ухаживал за ними, убирал клетки, кормил.

А потом однажды кто-то предложил ему попробовать освоить основы обувного искусства. Так и стало сапожное ремесло делом всей его жизни.

– Хорошо ли зарабатывает сапожник? – любопытничаю я.

– Не жалуюсь, – кратко отвечает Виталий.

Он, по его словам, вообще привык довольствоваться малым. Живет скромно, без больших запросов. Человек он, как я поняла, миролюбивый и совершенно неконфликтный, легко находит язык с клиентами. Так что знаменитая поговорка – ругается как сапожник, точно не про него.

На сапожников, как оказалось, у нас не учат, в ПТУ и колледже такой специальности нет, поэтому Виталий – самоучка.

– А вы не боялись, что не получится? Чинить обувь – тяжелый кропотливый труд, да и клиенты разные попадаются, угодить всем сложно, – продолжаю я разговор.

– Глаза боятся – руки делают, – лаконично отвечает Виталий, методично постукивая молоточком. – А мастерство приходит с опытом.

Каждый новый день у него начинается одинаково: с кружки крепкого чая и новостей по телевизору. На работу – к десяти утра. График удобный, можно выспаться, успеть приготовить обед. От дома до мастерской – две минуты ходьбы.

Интересуюсь, есть ли у сапожника увлечения? Все как у всех: рыбалка, огород. Виталий, как и большинство нарьянмарцев, выращивает картошку. Он – человек хозяйственный, любит порядок. Вот и в мастерской у него чисто, опрятно, все на своих местах. На полках – несколько десятков пар обуви, здесь и дамские туфельки и детские кроссовки, и даже кирзовые сапоги сорок пятого размера.

Заметив мой интерес, Виталий поясняет:

– Не поверите, иногда бывает, что люди сдадут обувь в ремонт и забывают получить ее обратно. Вот эти туфли и сапожки на двух верхних полках уже несколько лет стоят!

Спрашиваю, чью обувь ему приходится чинить чаще – мужскую или женскую? По словам Харламова, у женщин обувь «летит» гораздо чаще, чем у мужчин. А вот на вопрос, какая обувь – импортная или наша, отечественная, более качественная, он ответить затруднился.

– Все зависит от того, как за ней ухаживать. Обувь любит заботу, тогда она и прослужит дольше, – убежден Виталий.

Без работы ему сидеть не приходится. Заказы есть всегда.

– Сейчас скользко, поэтому многие просят сделать профилактику, чтобы обувь не скользила. Для этого надо сточить подошву и наклеить специальную резину, – подробно объясняет обувщик.

Кстати, Виталий обувь не только ремонтирует, но и шьет. Например, коты – просторные домашние тапочки из войлока или сукна в виде полусапожек. Для тех, у кого в квартире холодно, такие коты – просто спасение.

Иногда на работе случается аврал, и тогда Виталию приходится задерживаться в мастерской. Порой клиенты звонят и просят их дождаться вечером, ведь многие работают допоздна. Харламов всегда идет навстречу людям. Поэтому и клиенты его уважают.

– Ну, вот и все. Принимайте работу, барышня! – говорит Виталий и протягивает мне мои сапожки.

В прекрасном настроении я бегу в редакцию и сажусь писать вот эту заметку – о настоящем профессионале и его талантливых руках, о сапожнике Харламове.