В Петербурге отметили 85-летие Института народов Севера. Это учебное заведение без преувеличения можно назвать кузницей кадров для автономных округов и национальных районов российского Крайнего Севера и Дальнего Востока.

Именно здесь была создана письменность многих северных народов, здесь готовились кадры, которые произвели настоящую революцию в образовании. Со времени своего основания в 1930 году институт был составной частью Российского государственного педагогического университета А.И. Герцена – первого в России высшего учебного заведения, открывшего свои двери для женщин. Неудивительно поэтому, что женщины традиционно составляют здесь большинство преподавателей и студентов. Многие выпускники института внесли огромный вклад в развитие своих этносов, в сохранение их культуры, языка, в повышение образовательного уровня населения.

Одна из выпускниц Института народов Севера, дочь оленевода из Канинской тундры Мария Яковлевна Бармич более 50 лет назад сама стала его преподавателем.

Мария Яковлевна сейчас немногим моложе института – ей 81 год. Почетный профессор РГПУ имени Герцена, ведущий специалист по ненцеведению, она продолжает активно работать. Ей принадлежат около 140 научных трудов, 37 учебников и учебных пособий, а в год юбилея института она закончила одну из самых важных своих работ – выпустила русско-ненецкий словарь.

Мы встретились с Марией Яковлевной в ее рабочем кабинете в Петербурге, который выглядит одновременно и как биб-лиотека, и как музей ненецкого народного творчества.

– Мария Яковлевна, сколько времени у вас ушло на составление столь объемистого словаря?

– Мне 81 год, и 81 год я составляла этот словарь. Когда я услышала первое русское слово, мне сразу захотелось понять, как сказать это по-ненецки, захотелось узнать, как это русское слово будет звучать в моем языке. И, оказывается, это слово в моем языке тоже может быть произнесено и написано.

Я сидела как-то и печатала, ко мне подошла моя пятилетняя правнучка. Я ей говорю: ты мне не мешай. А она спрашивает: что ты печатаешь? Словарь пишу. Слово на русском, потом перевод на своем языке. Она спрашивает: неужели ты знаешь их все? А я отвечаю, что поэтому я слова и записываю. Если забуду, посмотрю в словарь и вспомню.

– Для кого предназначен словарь?

– Он предназначен для всех. Будет нужен и молодым людям, которые интересуются своими корнями. Словарь пригодится научным исследователям, тем, кто занимается проблемами развития языка, его сохранения, культуры, ученым, североведам, работникам СМИ… Студенты им могут пользоваться как учебным пособием. При желании, я думаю, по этому словарю можно даже научиться говорить по-ненецки, потому что я даю разговорные варианты фраз и спряжений глаголов.

– Как вы собирали материал?

– Материал я собирала, выписывая слова на карточки. Здесь сохранены слова, архаизмы, которые сейчас не используются. Но старые слова тоже важны, потому что это история языка, история жизни. Я выписывала не только перевод, но и информацию о происхождении того или иного слова, какая у него была основа. Презентацию книги я назвала «Вся вселенная в одном словаре».

– Это не первый ваш словарь, и, конечно, не последний...

– Ненецкий язык очень богат, еще можно таких словарей пять создать. Посмотрите, в этом году я выпустила еще один словарь маминого языка, очень красивое издание.

– В каком смысле – маминого?

– Это канинский говор, на котором разговаривала мама. Маме 7 апреля 2015 года исполнилось бы 100 лет, и мне к этому дню из издательства привезли готовый словарь.

– Какие основные проблемы стоят сейчас перед ненецким языком? Ведь его стали меньше изучать, на нем меньше разговаривают в ненецких семьях…

– Об этом пусть лучше скажут учителя в Ненецком округе, представители отдела образования, журналисты, культурные работники. Вопрос к ним. Из Ненецкого округа приезжает очень мало студентов, чтобы учиться в Институте народов Севера. В моей группе сейчас учатся ребята и девушки с Ямала, Таймыра, а из Ненецкого округа никого.

Когда я в последний раз приезжала в Ненецкий округ, то спросила, почему так мало молодых людей приезжают учиться. И мне ответили, что главная причина в том, что мало кто заканчивает 11 классов. Видимо, они все едут в тундру. И не нужны специалисты, которых мы готовим… А мы выпускаем специалистов широкого профиля: учителей, которые получают глубокое филологическое образование, могут преподавать язык, литературу, фольклор, традиции, культуру, историю. Нашим институтом было подготовлено много учителей ненецкого языка, но наверное, больше уже это не нужно.

– Но, если институт не будет готовить учителей, то и учить будет некому.

– Пусть тогда Ненецкий округ думает, как выходить из положения, находить себе учителей, готовить их. Ямал, например, готовит себе очень много кадров, оттуда приезжает много молодых людей учиться к нам, они все знают язык, их уровень подготовки довольно высок. Много приезжает оттуда уже и учеников моих бывших студентов, которые теперь сами преподают язык.

– С другими редкими языками народов Севера похожая история?

– Да, картина, примерно, такая же и с другими языками. Это проблема общая для всех народов Севера – проблема изучения языка, проблема сохранения языка.

– С чем это связано?

– Возможно, в основе всего лежат экономические или политические проблемы. А может быть, дело в том, что образ жизни коренных народов поменялся. Может быть, воспитание хромает, педагогика недорабатывает...

– Вы живете в Петербурге уже давно...

– Я связала свою жизнь с этим городом и с институтом имени Герцена с тех пор как поступила в этот институт в 1955 году. Я ведь уроженка Канинской тундры, о которой так хорошо рассказал Алексей Пичков в своих стихо-творениях. Я вместе с ним училась одиннадцать лет. Канинские ненцы – это особый, очень интересный народ. Я окончила семь классов, потом педучилище в Нарьян-Маре, потом институт. После окончания педучилища я работала в окружкоме комсомола, меня там оставил работать директор училища Сергей Петрович Лавдовский. Отработала там два года, часто ездила в командировки по всему округу. Потом меня направили в Институт народов Севера. Это сделала Устина Степановна Носова, учительница, которая сама окончила Институт народов Севера и руководила окроно – окружным отделом народного образования. Она мне говорит: Маша, а что тебе даст комсомол, давай я тебе дам направление в Институт народов Севера при Институте имени Герцена в Ленинграде. Пять лет я проучилась на отделении народов Крайнего Севера. В 1960 году я окончила институт, и меня направили работать в Игарку, в Красноярский край. Там я отработала четыре года в педучилище народов Севера. После этого вернулась в Ленинград и поступила в аспирантуру Герценовского института. И с момента окончания аспирантуры, с 1 октября 1967 года, я работаю в этом институте (теперь РГПУ им. А.И. Герцена – Ред.). Я защитила кандидатскую диссертацию, написала много учебников для детей всех возрастов – с детского сада и по 11-й класс.

– А ваша правнучка, которая задавала вопрос про словарь, умеет говорить по-ненецки?

– Нет, она выросла здесь, в городской среде. Вот, кстати, книжка «Малыш учится». Это очень хорошая книжечка для детей, изучающих ненецкий язык. Рисунки для этой книжки мне выполняли студенты, потом художник из издательства по этим рисункам рисовал картинки.

Я книгу посвятила внучке, там есть посвящение по-ненецки. Когда она родилась, денег не было, никто эту книжку не печатал. Я обращалась и в Ненецкий округ, и ездила на Ямал, на Таймыр, всем нравилось, все поддерживали, но денег никто не давал. Пока я искала деньги, внучка выросла, ей уже 15 лет.

– Но книжка все-таки вышла?

– Вышла, но внучке она уже не нужна…