Колыма и ее столица, «солнечный Магадан» – очень редкие места для посещения даже в нынешние времена туристической вседоступности. Уж очень специфический регион, где единственный реально доступный и удобный вид транспорта – воздушный – далеко не так дешев, как туристские чартеры. Тем интереснее побывать на том, другом краю земли, если выпадает такая возможность, как у автора этих строк минувшим летом.
Шесть тысяч километров
Именно столько отделяет бухту Гертнера в черте Магадана, по берегам которой удалось погулять в июне, от Петербурга, – бесстрастный GPS рекомендует двигаться к дому четко на норд-вест… Бухта Гертнера – одна из бухт Тауйской губы Охотского моря, омывающих берега полуострова Старицкого, где на перешейке, соединяющем полуостров с материковой частью суши, и расположен город Магадан.
Известный фотограф-натуралист Игорь Шпиленок в своей недавней книге отлично подметил, что если расстояние от Москвы до Камчатки, где он работает, отложить от столицы РФ на юг, то конечная точка окажется в Южно-Африканской Республике, а если на запад – то в самом сердце США. Камчатка, конечно, чуть дальше от Москвы, чем Магадан, но если отмерять от Санкт-Петербурга, то выходят почти те же 6 000 км. И оказавшись в «солнечном Магадане», переносишься в места, производящие не менее дикое впечатление, чем дебри Африки. С центральными штатами Северной Америки сравнивать не стану, а ЮАР – в самый раз по уровню… авантюрности, пожалуй, так (в приключенческом и, безусловно, романтическом смысле слова). А широта у Магадана одна с Петербургом – и Крайним Севером Колыма почитается, скорее, за удаленность и суровость климата, чем за номинальную «северность».
Если же считать расстояние не по прямой, а, например, по протяженности потенциально проходимого пути по земле, то столицу РФ Москву от «столицы Колымы» отделяют почти 10 тысяч километров. Да, сюда можно и доехать – через Якутск по... «федеральной трассе, существующей нерегулярно» – попросту, по разбитым грунтовым дорогам, переправам вброд через норовистые горные реки и прочим малопроезжим, а в распутицу и вовсе непроезжим, аттракционам. Железной дороги нет. И вряд когда будет в ближайшие десятилетия, полвека и далее. По морю же в Магадан идут лишь грузы, и очень-очень редко – иностранные суда экстремальных круизов по Дальнему Востоку.
Поэтому единственный путь заброски – воздушный – прямым беспосадочным трансполярным рейсом из Москвы, или на перекладных через Хабаровск, что удобно только жителям Сибири. Прямой авиарейс длится ровно восемь часов – на обратном пути из Магадана в Москву это обуславливает эффект «остановки времени» – во сколько вылетели, во столько и прилетели, солнце висит в одной точке за бортом (летом было так, сейчас после перевода часов по всей стране разница между московским и магаданским временем сократилась до семи часов). Вылетев из Москвы, лайнер уходит на север через Архангельскую область, Коми и Ненецкий округ, и далее через Полярный Урал, Норильский промышленный район и Таймыр, а после снова «опускается по шарику» через Якутию. Такой полет по прямой на глобусе – кратчайший.
Колымский загар
…Самое глобально-нежданное, что Магадан оказался действительно… солнечным! Накануне приезда на Колыму автор этих строк, солнце вообще-то не очень жалующий, скрупулезно высчитывал по климатическим данным количество солнечных дней магаданского лета. Зимой выходило больше, а летних солнечных деньков именно что по пальцам пересчитать. И вот я в Магадане, погода стоит все сплошь ясная, а 12 июня, будучи увлечен фотозарисовками Охотского взморья, умудрился даже «сгореть» на солнышке!.. Как выяснилось днями позже в общении с магаданскими знакомыми, не я один. Такие вот жаркие пляжи Колымы. Недавно вернувшиеся из отпусков в куда более южные места колымчане выглядели в тот момент бледнее, кроме шуток. Температура воздуха при этом была в Магадане и окрестностях примерно 12–15 градусов, а на склонах сопок, в распадках и прямо на берегу бухты Гертнера еще лежали снег и глыбы льда, хотя море уже было чистым.
Вторая из двух магаданских бухт – Нагаевская, где расположен Магаданский морской порт. Тоже интересное место для посещения, хотя и куда более промышленное, грязноватое местами и не располагающее к отдыху. Разве что есть оборудованная смотровая площадка – прямо в начале одноименной Нагаевской улицы. Лестница вниз, на заливаемый приливом узкий пляжик-прижим, есть, но в аварийном состоянии, хотя загородка поперек нее мало кого останавливает. Главное – понимать, когда будет большая вода, иначе можно или промочить ноги (этак до пояса), или заняться вынужденным альпинизмом в оврагах по склонам сопок. На берегах этой бухты находятся два популярных (после «Маски Скорби» Эрнста Неизвестного) символа Магадана: скульптурная композиция «Время» – шеститонная фигура мамонта из металлолома и частей старых механизмов в натуральную мамонтовую величину (четыре метра высотой) и небольшой, тоже в натуральную величину, памятник Владимиру Высоцкому, побывавшему здесь и посвятившему Магадану несколько своих песен. Памятник так и назван, по одноименной песне барда, «Я расскажу тебе про Магадан».
«Маска Скорби» и фонтаны
Безусловный символ Магадана и всея Колымы – известнейшая «Маска Скорби» Эрнста Неизвестного – мемориал, хорошо видимый из многих точек города и окон верхних этажей большинства магаданских домов. На сопку Крутая, где он расположен, можно подъехать на авто прямо к подножию мемориального комплекса, но лучше покинуть машину внизу и пройти до вершины (высота 254 м над уровнем моря) пешком – так лучше ощущается исходящая от памятника и местности аура глубочайшей тоски, трагедии, печали и вместе с тем надежды, что такое не должно повториться. Наверху есть смотровые площадки, откуда открывается самый, пожалуй, лучший вид на Магадан – видны сразу обе бухты, Нагаева и Гертнера, и все окрестности города.
На вопрос, где взять авто, если нет собственного, ответ прост: вызвать такси – они в Магадане самый распространенный вид общественного транспорта, и из центра города до мемориала вас довезут рублей за сто шестьдесят.
…Город буквально утыкан фонтанами – детищем предыдущего градоначальника, ныне ставшего Магаданским губернатором. Девиз сего градоустроительного дела, как мне рассказывали, брендирование местности – «Магадан – город фонтанов». Решение, по меньшей мере, странное для города между двумя морскими бухтами, где постоянно идут дожди, и по улицам которого не только туман висит, а и натуральные облака регулярно проносятся от склона одной сопки к другой. При этом асфальт тротуаров вокруг фонтанов и проезжей части поблизости донельзя разбит и часто относится явно еще к советскому периоду укладки. Благоустройство выходит весьма сомнительным, а на фоне ужасного состояния фасадов большинства домов воспринимается как некая издевка.
Да, при всем богатстве «золотой Колымы» и явном небедствовании бюджета многое в городе выглядит как после небольшой бомбардировки. Это явно не следствие экономических факторов, а, скорее, проявление психологии временщиков, которым тут не жить, или жить недолго и нет смысла обустраивать среду вокруг. Для сравнения – образованный в те же 30-е годы Северодвинск в Архангельской области – по большей части уютный, чистый и приветливый город, хотя и находится куда севернее Магадана, если говорить о географической широте и влиянии климата на строительные материалы.
Улицы Магадана мало где горизонтальны, по большей части изрядно круты – они как бы сбегают со склонов сопок к ложу реки Магаданки, делящей город надвое. На набережной Магаданки до минувшего лета находилась еще одна местная достопримечательность – мемориал в честь авиатрассы лендлиза «АлСиб» во время Второй мировой войны, а также в память о пилотах СССР, погибших в «малых» войнах, которые Советский Союз вел после 1945 года. Тут же был устроен и своего рода музей военной техники под открытым небом.
Магаданский потоп
Этим летом мемориал был полностью разрушен – в 20-х числах июля, когда в Магаданскую область пришли сильнейшие дожди, обусловленные мощным циклоном. За сутки выпала трехмесячная норма осадков. Обычно небольшая речка Магаданка, делящая город надвое, проявила свой горный характер, переполнила русло, сильно подмыла берега в черте города и многое разрушила в прибрежной зоне. До непроезжего состояния были затоплены многие улицы в центре близ Магаданки, залиты подвалы и цокольные этажи зданий и многое в подземной части городского электрохозяйства. По берегам напрочь смыты многочисленные гаражи и сараи, другие хозяйственные постройки, а также десятки автомобилей, в низких местах затоплены дома частного сектора. Снесло несколько деревянных мостовых переходов и возникла угроза разрушения мостов железобетонных – как из-за подмытия берегов, так и из-за большого давления на мостовые опоры не только самой воды, но и принесенного ею мусора: деревьев, селевых масс, обломков строений, автомобилей, металлических контейнеров.
Во многих местах было отключено электроснабжение и водопровод, так как не работали элект-ронасосы, а очистным сооружениям, насосным станциям и водоводам также был нанесен ущерб и они не справлялись с нагрузкой. Перекрыты были уцелевшие мосты и многие улицы Магадана, местами закрыто движение по федеральной Колымской трассе и территориальным дорогам. В регионе и его административном цент-ре власти объявляли режим чрезвычайной ситуации.
По данным гидрометеорологов, подобного не случалось в Магадане за всю историю наблюдений – то есть с 1936 года. Из частного сектора многие были вынуждены эвакуироваться, на многих предприятиях города объявлен актированный день, а в квартирах магаданцев было темно и не было воды в кранах или она текла цвета старого чая – коричневая и непрозрачная. Попутно выяснилось, что за все годы существования Магадана практически не проводилось никаких берегоустроительных работ по берегам Магаданки. В то же время строительство на ее берегах шло активное – причем не только неофициальное, когда «нахаловками» забивался буквально каждый метр у воды, но и вполне официальное, вроде того же мемориала. Увы, дальнейшая судьба этого «военно-патриотического парка» пока что неизвестна – слишком сильно повредила стихия технику.
Золото, бриллианты...
Колыма со времени начала своего промышленного освоения в первой четверти прошлого века живет добычей самородного и рудного золота, серебра, урана, цветных металлов. Неудивительно, что весьма специфической чертой Магадана является наличие большого числа (насколько мне известно, три десятка на город с населением чуть менее 100 тысяч человек) ювелирных магазинов с непритязательными названиями в духе «Золото, бриллианты» и откровенно китчевым ассортиментом. Неизменный хит – маленькие самородочки золота, используемые как элементы перстней, серег, подвесок, кулонов и настольной кабинетной миниатюрной пластики. Выглядит это, признаться, ужасно, стоит довольно дорого, и по соотношению «цена/качество» более всего наводит на мысли о «ломе драгметаллов». Но местным самим очень нравится, а для редких не местных это единственный шанс стать законным, с сертификатом, обладателем золотого самородка.
Самый перл колымской «ювелирки» – настольная фигурка горняка, везущего тачку золотых самородков, причем фигурка выполнена из бивня мамонта и водружена на подставку из полудрагоценного камня. Такой горняк – наиболее авторитетный бизнес-сувенир в кабинетах авторитетных колымчан.
Своего рода достопримечательностью можно назвать и небольшие рыбные ряды на городском рынке «Урожай». Именно здесь продают свежую, именно свежую, рыбу, а также свежих и даже живых крабов, шевелящих клешнями в аквариумах. Рыбой Магадан, как и Дальний Восток России в целом, широко известен, но есть ее нужно очень осторожно: по неоднократно опубликованным данным, практически 100 процентов рыбы Охотского моря заражено гельминтами и другими паразитами, в том числе очень опасными, поселяющимися в мышечной ткани, и в пищу эту рыбу можно употреблять или после глубокой, минус 25 градусов Цельсия и ниже многонедельной заморозки, или тщательной, не менее 10-15 минут для каждой стороны сантиметровой толщины стейка, прожарки. А классический вариант экспресс-засолки свежей рыбы на месте с последующим заворачиванием в тряпочку и проносом на борт авиалайнера до Москвы, увы, чрезвычайно опасен. Об этом многие не задумываются и расплачиваются после «необъяснимыми» болезнями.
...В целом Колыма (мне довелось побывать не только в Магадане, но и поездить и полетать по Магаданской области, включая самые малодоступные ее уголки) производит впечатление даже не другого региона, не «другой страны», и даже не другой части света, краем которой является, а, скорее, другой планеты.
Магадан же вобрал в себя все колымские особенности в наиболее концентрированном виде. И пока что многое здесь очень четко дает понять – не просто так освоение этих нежилых краев с недружественной человеку природой началось с устройства лагерей для подневольного труда. Вряд ли люди поехали бы сюда добровольно. А образованный на костях и крови в страшные годы регион, имеющий чисто сырьевое значение, без культурных корней, без традиций, без рачительного отношения к земле, на которой живешь, без облагораживания территории, не стянул на себя достаточного количества относительно вольных людей, носителей гуманитарной и технической культуры. И поэтому остается во многом столь же неприглядным и неуютным, как и во времена ГУЛага. Но своя специфическая притягательность в нем, несомненно есть, мрачная, но влекущая снова и снова, лучше всего выраженная характерной магаданской фразочкой – объяснением на все случаи колымской жизни: «Это – МАГАДАН!».
