Наркомания и алкоголизм – беда нашего общества. И каждый, пока его она не коснулась, уверен: со мной и моей семьей этого не случится никогда. Поэтому часто, сталкиваясь с болезнью, люди начинают паниковать, не знают, что делать. Своими размышлениями об организации и профилактике наркологической помощи населению с нами поделился заведующий кафедрой психиатрии и клинической психологии СГМУ доктор медицинских наук Андрей Соловьев.

– Андрей Горгоньевич, медики часто говорят, что наркологические заболевания практически не поддаются лечению. Медицина колоссальными темпами идет вперед, стоит ли надеяться, что когда-нибудь изобретут лекарства от наркомании и алкоголизма?

– Наркомания и алкоголизм – это серьезная медико-социальная проблема общества. И в настоящее время мы говорим о межведомственной помощи, а это не только проведение медицинских мероприятий при острых состояниях, например, при алкогольном психозе, не так уж и сложно вывести человека из этого состояния. Но существует закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан, при ее оказании формально ни один психиатр и нарколог не имеет права оставить своего больного в закрытом психиатрическом и наркологическом учреждении, если человек не представляет социальной опасности или не хочет сам оставаться там для дальнейшей реабилитации.

Но мы-то знаем, что через месяц он снова появится в том же самом отделении в том же самом острейшем состоянии. Когда дело доходит до психоза, мы имеем право без согласия поместить человека в лечебное учреждение, но опять-таки на какое-то короткое время. Чтобы было понятно, вот аналогичная ситуация. Скажем, мы пролечили больного с пневмонией, он прошел двухнедельный курс в стационаре, а на следующий день зимой побежал купаться в проруби. Тут так же: мы пролечиваем наркологического больного, а он опять возвращается в ту же среду, где имеются многочисленные провоцирующие факторы, как мы говорим – факторы риска. И все повторяется.

– Сегодня много говорится о профилактике наркомании и алкоголизма. Как вы считаете, насколько она действенна? Что следует делать, чтобы уберечь людей от этой заразы?

– Профилактика – это, с одной стороны, разъяснение, что из себя представляет наркологическое заболевание, а с другой стороны, это попытки социального ограничения, то есть снижения доступа. На севере скандинавских стран, в частности, в Швеции, прекрасно себя зарекомендовали четыре ограничения. Во-первых, экономическое, то есть серьезное повышение цен на алкоголь, во-вторых, ограничение пространственное – когда нет шаговой доступности купить, например, бутылку водки. Там существуют лишь госмонопольные магазины, которых один или два на небольшой город. В-третьих, это временное ограничение – продажа алкоголя в определенное время суток, что и у нас стали в последнее время использовать, и еще одно ограничение – возрастное. После антиалкогольной кампании 1985 года у нас впервые появился возрастной ценз – 21 год, людям моложе алкоголь продавать было нельзя. Но потом он куда-то исчез. Сейчас он снова введен, это – 18 лет. Но многие из нас неоднократно становились свидетелями, когда в супермаркетах далеко не 18-летним гражданам продавали спиртное и табак. Почему мы не можем вновь ввести этот жесткий ценз?

– Плакаты и листовки с предостережениями, насколько просто и опасно заболеть наркоманией или как легко превратиться в алкоголика, действительно устрашающе действуют на молодежь?

– Профилактические программы – это не пугающие лекции, мы все больше переходим на позитивную профилактику. Что это такое? В советское и постсоветское время многие профилактические программы не имели успеха. Потому что они были, в основном, программами взрослых для детей, и молодыми людьми они воспринимались как навязывание сверху. Сейчас мы перешли на новый путь проведения профилактических программ: взрослые вместе с детьми, это когда дети являются активными участниками профилактических программ. И мы видим результат! Даже начиная с социологических опросов, которые проводят сами подростки среди своих сверстников. Оказывается, мы можем получить более достоверные ответы, нежели если бы об этом спрашивали взрослые.

К тому же, если подростки участвуют в проведении профилактических мероприятий, то и их родители активно вовлекаются в эту работу. Это очень эффективно.

В настоящее время акцент делается не столько на пропаганду, сколько на выявление группы риска. Мы будем уделять внимание новому направлению диаг-ностической работы – это скрининг, то есть выявление лиц, которые имеют риск заболеть в большей степени, чем другое население. Но мы всегда помним о том, что эти люди находятся между нами, это наши близкие, наши друзья и знакомые, поэтому говорить о том, что на основе только скрининга мы будем вводить какие-то санкции, конечно, нет! Но будем работать с группой риска значительно более эффективно, чем просто с больными.

– А как помочь людям, которые уже больны и лечатся в психонаркологическом диспансере по принуждению? Как их спасти?

– Люди, даже прошедшие курс лечения в психиатрическом стационаре и вроде бы настроенные на трезвый образ жизни, обладают далеко не тем психическим здоровьем, как окружающие. Поэтому, попадая в среду обычную для себя, они очень быстро переходят на прежний стиль жизни. Мировоззрение изменить сложно. Зависимое поведение – это не поведение сегодняшнего дня, это поведение практически на всю оставшуюся жизнь.

Да, иногда возникают революционные мнения, мол, давайте всех сегодня закодируем и завтра они будут трезвенниками! Увы, никогда не будут! Нужно желание человека, чтобы пойти на это. По разнарядке сверху взять и сделать такое мероприятие невозможно. Нет таблетки от алкоголизма. Если не будет социальной поддержки, будет невозможно чего-то добиться. Поэтому наиболее эффективным средством в настоящее время при лечении алкогольных и наркологических заболеваний является лечебно-реабилитационная помощь.

– Что вы имеете в виду, объясните подробнее...

– Вопрос открытия реабилитационного центра, пусть и небольшого, если не сегодня, значит завтра, встанет и в Ненецком округе. Реабилитироваться никого никогда не заставят, но если люди увидят, что кому-то это помогло, они поверят и придут. Мы думаем, что наркологическое заболевание – это заболевание конкретного человека. Нет! Это заболевание всей семьи. Мы говорим о созависимых людях: это не те, кто пьет вместе с ним, а те, кто живет рядом с ним. Поэтому реабилитационная программа направлена не только на самого наркологического больного, но и на коррекцию стиля жизни созависимых членов семьи. Это – семейная программа.

Существует закон о психиатрической помощи, при ее оказании формально ни один психиатр и нарколог не имеет права оставить своего больного в закрытом психиатрическом и наркологическом учреждении, если человек не представляет социальной опасности или не хочет сам оставаться там для дальнейшей реабилитации.

Фото Елены Бобровой