Вы здесь

Будни и праздники обыкновенных героев

История военно-транспортной авиации (ВТА) России ведет свой отсчет с 30-х годов прошлого века, когда в состав Военно-воздушных сил были включены подразделения для переброски войск, транспорта, а также высадки десантников. А днем рождения ВТА принято считать завершение формирования (1 июня 1931 года) в Ленинградском военном округе опытного «воздухо-десантного отряда», которому придавались тяжелая бомбардировочная эскадрилья в составе 12 самолетов ТВ-1, а также корпусный авиаотряд из десяти самолетов Р-5. Этот отряд и стал прообразом военно-транспортных частей.

За 86 лет службы ВТА был пройден огромный путь, который безоговорочно можно назвать славным. Недаром ряду полков за время Великой Отечественной войны были присвоены почетные боевые звания «гвардейский».

Есть такая профессия…
Как раз из такого полка с победным боевым прошлым и Андрей Коробков – летчик, гвардии майор в запасе, отдавший службе в военно-транспортной авиации более пятнадцати лет.
Он родился в Нарьян-Маре. Здесь учился во второй школе до 6-го класса, пока родители не переехали в Ульяновск. Мечты стать именно летчиком и никем другим у него не было. Хотя мальчишки его поколения, как и предыдущего в советской стране были воспитаны, в том числе на повести Вениамина Каверина «Два капитана» и ее экранизации. Школьникам тех лет нередко хотелось следовать за судьбой главного героя книги и фильма – Сашки Григорьева, воплотившего свою мечту о полярной авиации в реальность.
Но жизнь, как известно, отличается от литературы. В ней все немного буднично. Тем не менее, у героя этого очерка с отрочества тоже была мечта. Он знал, что станет пусть не летчиком, но военным точно. Ведь в то время каждый пацан знал и другой культовый фильм, «Офицеры», и фраза «есть такая профессия – Родину защищать», становилась для многих определяющей.
К тому же старший брат, Дмитрий, был примером, и Андрей собирался вслед за ним пойти в танкисты. А летчики в его представлении были небожителями, людьми необыкновенными, он же себя таким не считал, и теперь не мнит.
На окончательный выбор будущего дела жизни повлиял отец. Александр Дмитриевич как-то сказал, что очень был бы рад, если бы Андрей стал военным авиатором. Сын подумал, собрался с духом, как перед прыжком с парашютом. Кстати, еще в 9-м классе в аэроклубе ДОСААФ он совершил три прыжка. И с первого раза, несмотря на огромный конкурс и особые требования по здоровью, поступил в Балашовское высшее военное авиационное училище летчиков имени главного маршала авиации А. А. Новикова. Шел 1983 год.
– Танки танками, – признается Андрей, – но я исподволь, краем глаза, можно сказать, следил за всем, что касалось авиации. Мне это было просто очень интересно. И я знал по журналам, где какое училище находится и чему учат. Куда направляют служить по окончании. Мечтал вернуться на Север, очень тянуло именно в Заполярье, а туда можно было получить распределение только «транспортникам», и я сделал выбор. Хотя на Крайний Север попал далеко не сразу.
Гораздо позднее, прилетев однажды по заданию в Тикси, Андрей с затаенным дыханием будет смотреть на самолеты своих коллег, на которых было написано имя его уже взрослой мечты – «Полярная авиация».

Тяжело в учении, легко в небе
Но вернемся к учебе. Первые два года курсанты проходили обычную военную службу в казармах. Как обычные солдаты печатали шаг на плацу, ходили в наряды, маршировали строем и выезжали на стрельбище.
А когда выпадало свободное время, он напрашивался прыгать с парашютом, благо уже имел опыт. И за годы в училище совершил еще 72 прыжка.
К самолетам молодых людей стали подпускать только в середине второго года службы.
– Ребята гражданской авиации учились летать на пропеллерном (поршневом) Як-18, – вспоминает Андрей. – Мы учились на реактивном Л-29. Максимальная скорость немногим больше 600 км/час. Полный пилотаж мы на нем не делали, но какие-то фигуры могли себе позволить, например, штопор.
Первый самостоятельный вылет Коробков совершил 27 апреля 1985 года.
Но особенно ярким по эмоциям запомнилось ему первое «крещение небом» с инструктором. Облака, с огромной скоростью несущиеся сбоку и над головой, его просто привели в восхищение.
А первый самостоятельный полет Андрей Александрович вспоминает с улыбкой.
– Взлетел. Убрал шасси. И первая мысль – а как же я садиться-то буду? Инструктора ведь нет. Но через несколько секунд, когда уже начинаешь работать, все сомнения уходят. Сделал все, как надо, зашел на посадку, и потом однокурсник, который наблюдал за этим, сказал: «Отлично получилось! Ты даже «шасси раскрутил». То есть не жестко «упал» на полосу, а пришел очень плавно.
Это у начинающих летчиков считается высшим шиком.

Будни обыкновенных героев
За время службы Андрей Коробков облетал на Ил-76 весь Советский Союз. Нередко выпадали рейсы за границу. Совершал полеты и в так называемые горячие точки, когда летишь – и не знаешь, вернешься ли обратно. Например, из Афганистана или Чечни. А чего стоят полеты в зоны землетрясений, глобальных природных катастроф? У Андрея Александровича есть и такой опыт. В 1988 году они летали в Армению на ликвидацию последствий землетрясения в Спитаке. Никто не мог знать, будут ли еще толчки, и каких сюрпризов ждать от взлетно-посадочной полосы. Однако на то она и военно-транспортная авиация, что там трудятся люди особой закалки, для которых слова «приказ» и «долг» – главные в работе.
– Мы обслуживали в основном азиатские регионы. Но вот однажды поступил приказ – лететь на Север. Надо доставить овощи и фрукты морякам. Прилетаем в Североморск. Выходим, и у меня такое чувство, что прибыли в Нарьян-Мар. Ну все здесь  знакомо! Начало июня, белая ночь. На сопках еще снег, холодно, кругом кустарник. Я иду и улыбаюсь. Коллеги спрашивают – мол, что ты такой довольный?
– Да на родину попал! – говорю.
Одно из главных направлений службы военно-транспортной авиации – это участие в учениях, часто приближенных к боевым. Высадка десанта, сброс военной техники и тому подобное. Так по три-четыре вылета за день. И, естественно, при такой частоте вылетов пилоты очень устают.
– Особо страшных, нештатных ситуаций со мной не случалось, – говорит Андрей. – Были отказы двигателя на взлете, в небе, но такие случаи отрабатываются заранее. Главное в таких случаях – скорость принятия решения. Если ты вовремя все сделал, как предписывает инструкция, не растерялся, не запаниковал, то сможешь найти верное решение, спасешь и себя, и всех, кто на борту. Мой товарищ по учебе и службе, Андрей Зеленко, – вот он совершил невозможное. Из Дагестана вез призывников, загорелось крыло самолета. Точнее, сначала что-то внутри двигателя. Автоматика стала отказывать. Оставались рабочими только элероны. Без шасси, без закрылков, на грунт, на большой скорости… И он умудрился посадить самолет! Каким образом – никто до сих пор не знает. Все, более двухсот человек, за 50 секунд покинули самолет, и остались живы!
Вот где действительно, как в песне, долетели на честном слове и на одном крыле! Андрею Зеленко за мужество и профессионализм было присвоено звание Героя России.

Вспоминая Ил-76…
В настоящее время гвардии майор военно-транспортной авиации в запасе Андрей Коробков работает авиадиспетчером в аэропорту Нарьян-Мара, прокладывает путь воздушным судам в небе округа. И продолжает хранить верность военной авиации и военному товариществу. С гордостью по праздникам надевает офицерскую форму и вспоминает свой Ил-76, друзей, воздушные трассы, след от которых еще долго не растворится в его душе.
И счастьем было, если в диспетчерской он вдруг узнавал в радиоэфире знакомый голос того, с кем когда-то выполнял одну работу. Работу по защите Родины.
– Лет десять назад, когда еще только начал работать, – сказал в заключение нашей с ним беседы герой очерка, – вижу знакомый номер борта, узнаю голос коллеги. Номера своих бортов помню хорошо. Через нас проходят на Новую Землю.
– Привет! – говорю. – Как Таганрог поживает?
В ответ – долгая-долгая пауза.
– А кто это?
– Андрей Коробков, – говорю.
– Андрюха, а ты-то как тут оказался?! – следует взрыв эмоций.
…Я ничуть не удивился, когда собеседник настоятельно порекомендовал, чтобы заключительная фраза этой статьи звучала так: «Авиаторы, пусть же количество взлетов всегда равняется количеству мягких посадок!».