Знаменитая Владимирка – это дорога от Москвы до Владимира. По ней катил наш автобус на экскурсию «Русь святая», в город Муром и в знаменитый Дивеевский монастырь, а экскурсовод Анатолий со знанием дела, простым и понятным языком рассказывал о пути, омытом слезами и горем.
Рассказ первый, о докторе Гаазе
Интересная личность этот доктор, Фёдор Петрович Гааз, он же Фридрих Иосиф – немец по происхождению. Так вот, доктор Гааз любил людей. Любить тех, кому вынесен суровый приговор порой не всегда справедливым судом – легко ли это? Этой милостью Божьей одарены немногие. Среди таких людей – доктор Гааз, который пронес через свою жизнь и оставил нам наказ: «Спешите делать добро».
Получив блестящее образование в Германии, он с 1802 года живет и работает в России. В 47 лет его спокойная жизнь изменилась. Причина – посещение московской пересыльной тюрьмы. Гааз нашел в русских тюрьмах тех, кому не просто плохо, а невыносимо плохо, и все силы, весь опыт, все свои деньги стал тратить на «несчастных»: на одежду и еду, на тюремные лазареты и библиотеки, на мастерские и на кандалы – им самим сконструированные и облегченные. Он стал главным врачом всех тюремных больниц и заботился о заключенных, осматривал больных и женщин; кормил, одевал их.
Ссыльных со всех концов России Москва принимала в Бутырской тюремной больнице. От Москвы до Нерчинских рудников и дальше до Петропавловска-Камчатского люди шли в цепях по 500 верст в месяц: поистине, «дорога, пробитая цепями».
В 1853 году известного и когда-то богатого московского врача хоронят из-за нищеты за счет полиции. «Святой доктор» себе не оставлял ни копейки, потому что спешил делать добро другим.
Рассказ второй, о декабристах
Шагали по Владимирке в Сибирь и выдающие сыны России – декабристы. Они все были из высшего общества, умны, блестяще образованы, талантливы. «По закону – преступники, по истории – герои». Это точно. Я всегда с особым трепетом рассказываю студентам об этих людях, которые не думали о личном благополучии, о богатстве, «о себе любимых». Служить и умереть за Россию – вот их девиз.
Из ссылки возвратились девятнадцать из ста двадцати отправленных туда. Их, заступников народных, на этой дороге встречали с восторгом и нежностью, с благодарностью и со слезами на глазах.
«Их дело не пропало», – так отзывались о декабристах. Некоторые из них остались жить в Сибири, в частности, в Иркутске. И свои знания, культуру, любовь щедро дарили суровому краю, приютившему лучших сыновей России.
Наш автобус катит дальше. Не слушать экскурсовода – просто невозможно. Масса интереснейших исторических фактов, судьбы удивительных людей многострадальной нашей страны. А за окном: то взгляд не оторвать от деревушек, церквушек, зверюшек; то взор ничего не радует: обыденность, серость, промозглость. Но как-то по-особому всегда щемит сердце, когда глядишь на «немытую» Россию и восхищаешься ее славной, великой историей.
Рассказ третий, о Суворове
Александр Васильевич Суворов по Владимирке не шагал, он – другого поля ягода. А вот в последней на тракте деревушке, дальше которой провожать ссыльных каторжников было уже нельзя, великий полководец жил какое-то время.
Старинным селом Ундол с середины XIX века владел отец Суворова. А сын его – строптивый фельдмаршал – попал в очередную опалу и несколько лет прожил в Ундоле. Здесь он, наконец, завершил свой гениальный труд «Наука побеждать», построил в селе школу для крестьянских детей, с удовольствием пел в церковном хоре, создал театр с крепостными актерами и музыкантами. «Для поощрения детородства» учредил премии и награды, заботился о создании семей: «Вдовцам надлежало бы первее всего жениться. Женить их выводом девиц из чужих деревень. Лица не разбирать. Чтоб здоровая была! Дать им денежную подмогу».
В наши дни осталась лишь церковь (Суворов отличался глубокой религиозностью), да остатки господского парка. Деревня Ундол (унылый дол) стала частью окраины города Лакинска, который славится превосходным пивом и вкуснейшим квасом. Сохранился также святой источник, обладающий удивительной целебной силой, вот и Александр Васильевич частенько наведывался к нему, омывал свои больные ноги (слава – славою, война – войною, а переход через Альпы давал о себе знать). Ноги болели как и у простых смертных. Он, как и мы, верил, что святая водица помогает. Помогла ли? Не спросишь.
А мы мчимся дальше, расставаясь с многострадальной Владимиркой, на которой «несть» числа могилам сыновей и дочерей России, наспех вырытым вдоль этого печального кандального тракта.
Рассказ четвертый, о Дивеевском женском монастыре
Наслышана я много об этом монастыре: взахлеб о его красоте и величии рассказывала мне моя московская приятельница, с особенным трепетом вспоминала о Дивееве нарьян-марская подруга, – захотелось побывать. С любовью и восхищением поведал о нем архимандрит Тихон в своих рассказах «Несвятые святые» (об этой книге упоминалось в путевом очерке «По калужскому тракту»). Он пишет: «В советское время не было, пожалуй, более ужасающего символа разорения Русской Церкви, чем Дивеевский монастырь. Эта обитель, основанная преподобным Серафимом Саровским, была превращена в страшные руины».
Монахини – истинные подвижницы, провели в тюрьмах и лагерях долгие годы и десятилетия, но тем самым лишь умножили в душе веру в Бога и верность бесконечно доброму и муд-рому преподобному Серафиму Саровскому. Им, вопреки всему, удалось сохранить часть дивеевских святынь.
Куда бы судьба ни забрасывала дивеевских монахинь, они всегда отличались кротостью, «приятностью в общении», чуткостью и заботой о ближних, были они, по воспоминаниям очевидцев, «очень смиренные». Дивеевский монастырь всегда одарял своих сестер особенной благодатью.
Но что-то мы, назойливые туристы, в сегодняшних монахинях благодати-то и не приметили. На наши вопросы они отвечали нехотя, порой не дослушав, семенили своей дорогой. Иногда зло и неприветливо посматривали на нас, мешающих им гостей. Хотя многие из пассажиров автобуса выбрали этот маршрут неспроста: чувствовалась их глубокая и искренняя религиозность. Они и отправились в путешествие только с одной целью: посетить Троицкий собор Дивеевского монастыря и поклониться главной святыне – мощам преподобного Серафима Саровского – чудотворца.
В советское время в прославленном Саровском монастыре и в городе вокруг него располагался один из самых секретных и охраняемых объектов Советского Союза под названием «Арзамас-16». Здесь создавалось ядерное оружие.
Сегодня – это необыкновенной красоты ансамбль церквей, соборов, храмов, которые радуют монахинь, прихожан и нас, неугомонных туристов.
В окрестностях села Дивеево расположено несколько святых источников. Купив купальную рубаху, я трижды окунулась в один из них. Говорят, исцеляет. Верю.
Рассказ пятый, город Муром
Древний, дивный, сказочный Муром раскинулся на высоком берегу Оки. «Одним из наиболее почитаемых в Муроме образов является икона преподобного Серафима Саровского с частицей мощей святого. В 2006 году появилась еще одна реликвия – рака преподобного Ильи Муромца с частицей его мощей», – прочитала я в путеводителе по Мурому.
Рака – это ковчег с мощами святых. Во как! А я-то была уверена, что Илья Муромец – сказочный, вернее, былинный герой. Но в городе Муроме вас на каждом шагу будут убеждать, что Илья Муромец – самый что ни есть настоящий, а вовсе не придуманный наш предок. В таком месте просто не мог не родиться легендарный богатырь Илья (или Илия), который совершил много подвигов во имя Отечества.
Оказывается, после тридцати трех лет неподвижного сидения на печи Илья чудесно исцелился и отправился избавлять землю русскую от всякой нечисти. По преданию, Илья Муромец умер в ХII веке.
Мощи святого Ильи были исследованы, реконструирован его облик, что позволило в 1999 году установить памятник Илье Муромцу на высоком берегу Оки с внешностью когда-то жившего Ильи, с высоко поднятым мечом.
В Свято-Троицком муромском монастыре стоит рака с мощами святых Петра и Февронии, покровителями семьи и брака. Сказание о Петре и Февронии учит нас супружеской верности, любви, взаимоуважению. В честь их был учрежден праздник – День Семьи и Верности, который особенно значим в Муроме.
Рассказ последний, путь домой
Возвращение по Владимирской дороге чуть-чуть иное, по-другому осмысленное, по-новому прочувствованное.
Незатейливо, с обилием фактов и цифр, немного устало Анатолий рассказывает нам о том, что мелькает за окнами автобуса.
Поведал он о крае озер и болот, сосновых боров и дубовых лесов, грибов и ягод, птиц, рыб и зверей; о Мещерском крае, расположенном в своеобразном треугольнике, включающем в себя Московскую, Рязанскую и Владимирскую области. Вспомнилась сказка-быль Михаила Пришвина «Кладовая солнца», ее герои: Митраша – «мужичок в мешочке», сестренка Настёна – «золотая курочка»; Слепая елань, что в Блудовом болоте, да несметные богатства Мещёры.
Константин Паустовский оставил нам в наследство удивительную «Мещёрскую сторону» – книгу очерков об этой земле. «Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашел в лесном Мещёрском краю», – писал он.
Где-то в этих местах погиб Юрий Гагарин. Экскурсовод рассказал нам о невероятных слухах и легендах, бытующих в народе о смерти Ю.А. Гагарина. В частности, что в крови ни у Гагарина, ни у Серёгина не был обнаружен адреналин, значит, не успели испугаться. Но и ни к каким инопланетянам они не попали: были найдены убедительные доказательства этому. До сих пор однозначного ответа на вопрос о причинах гибели летчиков-испытателей нет.
Декабристы, монахини, доктор Гааз, Суворов, Илья Муромец, Пётр и Феврония и еще множество судеб объединила Владимирка – дорога славы и скорби России. А сколько еще подобных путей-дорог разбросано по бескрайней Руси-матушке? Не исходишь, не объездишь…