Судьи окружного суда ответили на вопросы журналистов о судебной системе и рассказали о резонансных делах, с которыми приходилось сталкиваться Суду Ненецкого автономного округа.

Встреча с судьями состоялась за чашкой чая в неформальной обстановке в новом здании суда НАО.

Изначально собирались поговорить лишь о коррупционных делах, но речь зашла и об общей практике судопроизводства.

Первый вопрос журналистов касался уголовного дела о поставках недоукомплектованных дизельных электростанций в населенные пункты округа. Тянется это дело с 2009 года и конца ему не видно.

– Осенью прошлого года мы получили дело о генераторах и вернули его в прокуратуру в связи с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона. Нарушения были допущены при составлении предварительного заключения. На позапрошлой неделе мы снова отправили его в прокуратуру, поскольку следствие указанных в суде недостатков не исправило, – рассказал также приглашенный на встречу судья городского суда Игорь Домрачев и заверил журналистов, что СМИ обязательно преду-предят о начале процесса.

О качестве работы следователей судьи говорили не без упреков. Экономические преступления до суда не доходят. Расследовать их сложно, необходимо прослеживать цепочки, исследовать финансовые потоки, добиваться через суд доступа к банковской тайне. Схожие черты у судебных дел в сфере незаконного оборота наркотиков.

– Большинство таких дел касаются мизера, граммов, эпизодов продажи или сбыта на несколько тысяч рублей. И даже в таких случаях закон достаточно суров: наказание – лишение свободы. Но мы не можем конфисковать, например, дом, за продажу пары граммов, даже если знаем, что обвиняемый уже много лет нигде не работает, а живет очень обеспеченно. Следователи предполагают, что это не единичный эпизод сбыта, но доказать не могут, поэтому судим за граммы, – отмечает судья окружного суда Александр Карманов.

Объективная истина

В советское время суд имел право инициировать возбуждение дел. Российский суд действует по другому принципу. Инициирование новых дел и расследование находятся целиком в компетенции следствия и прокуратуры. Судьи не могут принимать решения на основании своих подозрений, а делают выводы лишь по тому набору доказательств, которые есть у сторон – обвинения и защиты.

В настоящее время в юридическом сообществе и законодательных органах обсуждается законопроект об объективной истине, который предусматривает положения, обязывающие следователя, прокурора, а также суд в процессе доказывания по уголовному делу, принимать меры к установлению истины, то есть к выяснению обстоятельств преступления.

Честь и достоинство

Не обошли стороной и актуальный для журналистов вопрос о защите чести и достоинства. С недавних пор статья о клевете и деловой репутации снова появилась в Уголовном кодексе. А значит, можно поплатиться не только деньгами, но и попасть в тюрьму. Впрочем, такая мера почти не применяется – гораздо чаще суды постановляют опуб-ликовать опровержение, если ложная информация действительно имела место. Как считает заместитель председателя Суда НАО, такая статья, увы, нужна именно в Уголовном кодексе.

– У нас периодически выходит «Неправильная газета». Экс-мэр города Юрий Родионовский обращался с исками против ее владельца Виктора Недосветея, а тот просто закрывал газету. И к нему не придраться. Потом у него появлялись новые факты, он их выпустит и снова закроет газету, и опубликовать опровержение не было никакой возможности, – приводит пример судья окружного суда Александр Неустроев.

Что такое аффект?

О состоянии аффекта слышали все, но не каждый понимает, что это значит. Судьи объяснили. Существует мнение, что почти все убийства совершаются в состоянии аффекта, однако практика судопроизводства показывает иное.

– Конечно, любой человек перед совершением преступления, а уж тем более убийства, если он не псих или не пьян, всегда волнуется. Но это волнение не есть аффект, указанный в законе. Можно сказать, что аффект – это взрыв, – говорит Александр Карманов.

– Вот классический пример. Едет трамвай, отец с ребенком не успевают выйти, трамвай дергается, ребенок падает и погибает. Отец первым подручным предметом тут же убивает вагоновожатого. Именно это и есть состояние аффекта. То есть человек как бы взрывается и у него тут же наступает спад. Аффект нельзя путать и с невменяемостью, он может случиться и у нормального человека, – добавляет Мусавир Гиласович.

Александр Неустроев вспоминает дело о покушении на убийство двух лиц, которое рассмат-ривали несколько лет назад. Пожалуй, это единственный случай в современной судебной практике Ненецкого округа, в котором суд признал состояние аффекта у обвиняемого.

– В поселке Харьягинский жили муж и жена. Муж подозревал жену в неверности. Однажды он сказал, что поедет в Усинск, а сам сел в машину и стал следить за домом. Через некоторое время он увидел мужчину, который зашел к нему в дом. Что же произошло? Он не ворвался к ним сразу. Муж сидел в машине два с половиной часа, видимо, представлял какие-то картины, накручивал себя. После этого вышел из машины, слил бензин из бака, подошел к дому, открыл дверь, плеснул бензином и чиркнул спичкой. Его жена и тот мужчина успели выскочить из дома, но получили серьезные ожоги. В результате мужа осудили за действия в состоянии сильного душевного волнения, то есть «аффекта», с чем я лично не согласен. Где же тут аффект, если он два часа все обдумывал?! Аффект, повторюсь, это немедленный, спонтанный эмоциональный всплеск, – считает Александр Неустроев.

Невменяем?

Еще один популярный ход защиты и обвиняемого, а иногда уже и подсудимого – признание невменяемости и психической ненормальности. В таком случае вместо колонии ждет принудительное лечение и психиатрическая больница, из которой можно выйти довольно быстро. Например, в позапрошлом году один молодой человек, осужденный за убийство, выбрал специфическую тактику. На каждом заседании он оскорблял судью, орал, нецензурно ругался. Вскоре судьи перестали обращать на это внимание, говорили, что это было за рамками процесса и вне протокола. Дебошир не унимался – писал явки с повинной, в которых утверждал, что на таком-то заседании оскорбил председательствующего, чему были свидетелями прокурор, конвой и т.д. В течение нескольких месяцев продолжалось это шоу. В итоге общий срок лишения свободы дорос до 16 лет. Как считает Александр Неустроев, возможным мотивом таких действий было желание осужденного добиться признания собственной невменяемости. Тем не менее, окончательное решение тут может поставить лишь профессиональный врач, так что схожие методы лишь усугубят положение хулигана.

Решение окончательное

Подводя итоги встречи, Мусавир Файзулин не без гордости сказал:

– О качестве работы нашего окружного суда говорит тот факт, что за последние пять лет Верховный суд России не вмешался ни в одно из наших решений, все они были оставлены в силе. Я надеюсь, что и в дальнейшем правосудие в Ненецком округе будет оставаться на высоком уровне, – отметил заместитель председателя суда.