Завтра, 3 апреля, в России отметят День геолога. По стихам и песням Бориса Трофима можно изучать историю геологоразведки в НАО.

В Нарьян-Мар выпускник Кировского горного техникума, что в Мурманской области, приехал в апреле 1979 года. Но сначала его вместе с однокурсниками распределили в АПГО – Архангельское производственное геологическое объединение. Молодые романтики сами напросились в Ненецкий округ. Там в те годы геологоразведка набирала мощные обороты.

Попали в Тиманскую поисково-съёмочную экспедицию. Ребят раскидали по партиям, Борис оказался в Канинской. Быстро освоился, сходил на два года в армию и вернулся в ставший родным край.

Геологический стаж Бориса Трофима насчитывает пушкинские «тридцать лет и три года». За это время он облазил вдоль и поперёк Большеземельскую, Малоземельскую и Канино-Тиманскую тундры.

Провести отпуск с семьёй летом никогда не получалось, ведь с июня по сентябрь геологи отправлялись в поля. За короткое тундровое лето надо было успеть пройти по заранее намеченным маршрутам и подробно их описать. Особенности залегания пород, растительность, другие характеристики территории записывали в специальные дневники – пикетажки.

В конце маршрута в пикетажке заполняли графу «выводы». На основе таких резюме в дальнейшем строили самые точные геологические карты. Борис Трофим был одним из немногих, кто умел мастерски обобщить увиденное. В подробностях зная ледниковую и морскую теории, на основе личных наблюдений критически осмысливал, анализировал информацию и выдавал качественный отчёт. Пытался даже свою теорию разработать, потому что официально принятые не всегда вписывались в жизненные реалии.

– Всё в земле устроено не совсем так, как написано в учебниках, – поясняет опытный изыскатель. – Да и в самой геологии много белых пятен.

Больше сотни стихов и песен посвятил Борис Трофим любимому делу жизни. В канун Дня геолога, который отмечается в России 3 апреля, он желает коллегам новых маршрутов, здоровья и удачи.

 

Ко Дню Геолога

 

Если в поле ты не был

И в палатке не спал,

С отсыревшего хлеба

Плесень не соскребал,

Если песен походных

Не мычал у костра,

Если спальник холодный

Ты не клял до утра,

 

Если бурой водицы

Из болот не черпал,

Если риск заблудиться

Пред тобой не стоял,

Если дальше квартиры

Только в город ходил,

Если ветер-задира

Градом по лбу не бил,

 

Если нет интереса

К изученью глубин,

Если жизнь – это пьеса,

А герой – ты один,

И живёшь, как осколок, –

Не в команде, не в такт,

Значит, ты – не геолог!

Повезло тебе, факт!..

 

***

 

Изъямылькшор

 

Опять жара, ни ветерка.

С утра подъём и быстрый сбор.

У нас дорога далека –

В район ручья Изъямылькшор.

Урчит, заждавшись вездеход,

Все по местам сидят давно.

А я плетусь, как идиот.

А мне сегодня всё равно.

 

Куда-то снова я иду

И проклинаю всё подряд.

Спина сыреет на ходу,

Лишь кочки под ноги летят.

Копать лопатой не впервой,

А я, как в первый раз, учусь.

И склон как будто не крутой,

А я, того гляди, скачусь.

 

На пятой точке перекур.

В песках следов песцовых нить.

Может, пройти глубокий шурф

И в нём себя захоронить?

Конечно, это просто звон,

И я, конечно, не дурак,

Но, может, в этом есть резон,

И кто-то, может, был бы рад.

 

А лёгкий свежий ветерок

Вдруг приласкает на холме.

Как снять мне тяжесть твоих строк,

Что я ношу с собой в письме?

Читаю вновь, чуть не крича, –

Какой абсурд, ну что за вздор!

А мимо, тихо бормоча,

Течёт ручей Изъямылькшор…

 

***

 

Последний маршрут

 

Последний маршрут. Последняя точка.

Застывшей рукой на холодном ветру

Упрямо пишу эти странные строчки.

Дай бог, ещё сам их потом разберу.

 

Несложный разрез подробно описан,

Отобраны пробы, пора, значит, в путь.

Ногой обвалю ступени расчисток

И больше сюда никогда не вернусь.

 

Уныло кричит гусиное племя.

Знать, скоро снегов упадёт пелена.

А в старом шурфе спит свалившийся лемминг,

И помощь бедняге уже не нужна.

 

А ветер в лицо, но надо подняться,

И надо идти под тяжестью проб.

Но спросит мой сын лет так через пятнадцать:

Зачем тебе, батя, заслуженный горб?..

 

***

 

Не БАМ

 

У нас не БАМ и не Сургут.

У нас своё величье века –

Олени толпами бредут,

И тундра жаждет человека.

 

Кто знает, что возникнет здесь –

Дорога, маленький посёлок?

Пока тут только мы и есть,

И путь наш, как поётся, долог.

 

И пусть палаток только пять,

И мир отсюда – мал и скуден,

Но, верим, город здесь стоять,

Когда-то в будущем, но будет.

 

***

 

Уходит борт на Варандей

 

Уходит борт на Варандей,

А с ним летит в сезон и друг мой Мишка.

Я руку другу жму скорей

И рожу корчу бодрую, аж слишком.

 

Так начинается сезон, –

Кому-то надо первым распрощаться.

Сегодня улетает он,

А завтра мне в дорогу собираться.

 

Да будут новые поля!

Теперь мы с ним увидимся нескоро.

Там буровые профиля

Уходят в тундру далеко от моря.

 

Коротких песен долгий век

Продлим мы, каждый со своей гитарой,

И варандейский белый снег,

Растает вдалеке от Нарьян-Мара.

 

У нас весна, и бьют дожди по крышам

Или солнце, не щадя лучей, палит.

А там, на Варандее, было слышно,–

Снега ещё по тундре не сошли.