Жизнь человеческая очень часто напоминает движение человека в лесу жарким летом. Накомарника и мази нет, а комаров – мелких дел и делишек – тучи и тучи, и не дает эта вечнотекущая сиюминутность сосредоточиться на главном, основном. Анатолий Иванович Рожин в полной мере обладал замечательным качеством отделять важное от второстепенного. Потому и успел за 65 прожитых лет сделать много полезного и значительного.
Большой русский
Родился он 1 мая 1912 года в деревне Спасское Шенкурского уезда Архангельской губернии. С детства познал крестьянский труд – пахал, сеял, боронил, косил, плотничал, колол дрова. На высоком берегу Ваги удил рыбу, часами висел «поплавком» в ее прохладных волнах. За плечами осталась школа крестьянской молодежи – Анатолий вымахал в широкоплечего богатыря. В 1930 году вслед за отцом шенкуренок Рожин приехал в Ненецкий округ, в неведомое Заполярье, там, где жили загадочные самоеды. Здесь он начал работать продавцом в ненецком кооперативе «Кочевник». Пора-зили Анатолия кочевники – суровые, с обветренными коричневыми лицами, опоясанные роскошными тасмами, они говорили на непонятном гортанном языке. Позднее он вспоминал об этом периоде:
– Нет, не коммерция увлекла меня. Кооперативы были тогда наиболее многолюдным местом сходки оленеводов и звероловов. Перед тем, как уйти в тундру на долгую полярную ночь, они запасались здесь всем необходимым. А люди эти поразили меня мужеством и отвагой. Удивляла их стойкость перед неумолимой природой. Желание как можно больше узнать о них и привело меня в кооператив. Разговаривать через «толмачей» было трудно. Стал изучать язык. Правда, вопреки всем грамматическим правилам, начал с числительных…
Нелегко пришлось исконно русскому по крови и духу Рожину при освоении языка, но вскоре музыка непонятного говора распалась на внятные и ясные слова – цветастые, яркие, сочные. В 1931 году обаятельный и улыбчивый, с ямочками на щеках, заведующий окружным отделом народного образования Иван Выучейский обратил внимание на смышленного продавца и дал рекомендацию для поступления в Ненецкий комплексный техникум народов Севера, только что открывшийся в селе Оксино. Преподаватель Григорий Вербов вскоре заметил глубокий интерес первокурсника к языкознанию и предложил перейти на педагогическое отделение. Анатолий согласился и, по его словам, «влюбился в ненецкий язык – ни на каком языке, даже на русском, нельзя сказать об олене и тундре так кратко, точно и звучно, как на ненецком». В июле 1934 года состоялся первый выпуск дипломированных педагогов – на свидетельстве об окончании Анатолия Рожина стоял № 2.
Следующие семь лет он занимался преподаванием ненецкого языка, исследовал ненецкий фольклор, под редакцией Ивана Выучейского выпустил русско-ненецкий и ненецко-русский словарики, в 1935 году написал пьесу «Красная звезда». В 1937 году ленинградское отделение Учпедгиза обратилось к Анатолию Ивановичу с предложением разработать новый ненецкий букварь. Именно там, в Ленинграде, он и познакомился с молоденькой учительницей-хохотушкой Лидой. Когда они стояли на колокольне Исаакия, среди зеленовато-медных статуй, она весело спросила:
– Рожин, а ты еще кого-нибудь, кроме ненцев, любишь?
Он, смутившись и побагровев, выпалил:
– Тебя!
Прошло два года. Учительница Хабаровской начальной школы при свете коптящего сальника проверяла тетрадки. Хлопнула дверь, и перед ней выросла огромная, облепленная снегом фигура Анатолия Рожина – инспектора окроно. С порога он просто сказал:
– Лида, будь моей женой…
К этому времени Анатолий Иванович стал уже человеком известным. В 1939 году вышел в свет его «Букварь» – выпестованное бессонными ночами детище, плод многочисленных поездок по стойбищам оленеводов и рыбацким становищам, с ночевками в «куропачьем чуме», командировками по три-четыре месяца. Ненцы уважительно называли этого необычного человека, прекрасно знающего их родной язык и обычаи, «Нарка луца» («Большой русский»). Тогда же, в 1939 году, трудящиеся округа избрали его депутатом Ненецкого окружного Совета. В квартире Рожиных часто собирались друзья: хозяин, любивший юмор, наизусть рассказывал басни Демьяна Бедного, «мужика вредного», читал рассказы Зощенко и стихи Есенина. Одним из первых в городе купил патефон – пластинки с ариями из опер, народными песнями заиг-рывались «до дыр». Жизнь была наполнена интересной работой, научными изысканиями, яркими встречами, но 22 июня 1941 года в один миг изменилось все.
Олений командир
Война – и человек самой мирной профессии, учитель по призванию, Анатолий Рожин отправился на фронт. Дочь вспоминает: «Помню метельные дни, оленьи упряжки, потом тишина дома, в садике, в городе». С марта 1942 года старшина Рожин – командир взвода 2-го армейского оленьего транспорта 14-й армии. Бойцы почтительно называли его по имени-отчеству – оленеводы ценили своего командира, знатока культуры, быта и языка кочевников-северян. Вот каким его описал на фронте один из заезжих журналистов: «Плотный, коренастый северянин, с темно-карими, чуточку раскосыми глазами на скуластом лице. Был северянин в гражданской одежде, но из-под его расстегнутой меховой куртки солидно выглядывал деревянный футляр маузера». Воевал Анатолий Иванович так же, как и работал – спокойно, обстоятельно. Всегда рядом были надежные земляки: Илья Пичков, Василий Белугин, Александр Ванюта, братья Ледковы, Василий Соболев, Яков Кожевин, Иван Семяшкин, Егор Тайбарей, Яков Терентьев. Умудрялись на безотказных олешках вытаскивать подбитые самолеты, вывозить моторы с аварийных машин, даже горные «трехдюймовочки» прихватывали с собой в рейды. В июне 1943 года командование отметило успехи комвзвода Рожина медалью «За боевые заслуги»: «Будучи командиром взвода, провел грузоперевозки (ягель 720 тонн), продфуража на передовую линию (72 тонны). Выполнял боевые задания по вывозке аварийных самолетов. Взвод под его командованием в условиях бездорожья, а в отдельных случаях ненастной погоды, доставил к линии железной дороги 22 самолета, причем отдельные самолеты перевозились на расстояние 70-90 км». Но даже на войне Анатолий Иванович не забывал о своих научных интересах. В планшетке всегда имелись блокнот и карандаш, и в перерыве между боями он записывал пословицы и прибаутки тундровиков, старинные сказы и песни на различных диалектах – канинском, тиманском, большеземельском.
Поздней осенью 1945-го на двухмоторном «Дугласе» он вернулся в Нарьян-Мар.
Я сделал его под орех!
Потом были четверть века работы в народном образовании, в основном – преподавателем ненецкого языка в Нарьян-Марском педучилище. Рожин подготовил несколько учебников и пособий, занимался сбором ненецкого фольклора. Жена рассказывала о его неустанной работе над букварем: «Всякий раз, окончив работу над очередным изданием букваря, восклицал: «Ну, теперь я сделал под орех! Следующее издание уже не надо переделывать. Но, как только получал экземпляр нового издания, работа начиналась снова с первой по последнюю страницу. И так всю жизнь, до последних дней, пока он мог работать…». Его педагогическая деятельность получила самую высокую оценку. В 1949 году рядом с фронтовыми наградами появилась медаль «За трудовую доблесть». Позднее, в августе 1957 года, он получил звание заслуженного учителя школы РСФСР. Несмотря на авторитет, заслуги и награды, Анатолий Иванович оставался скромным и немногословным человеком.
В 1971 году он вышел на заслуженный отдых и поселился в Сыктывкаре. Дети – две дочери и сын Иван – выросли и разлетелись в разные стороны. Здесь он продолжал работать над рукописями, встречаться с учениками. Много читал – появилась возможность получать подписные собрания сочинений, энциклопедии, словари. Любил слушать музыку, в особенности фронтовые песни в исполнении Утесова, Руслановой, Шульженко, Бернеса. В летнюю пору почти ежедневно отправлялся на тихую лесную охоту. Неспешно бродил по борам, вдыхая чистый лесной воздух, зоркими глазами высмат-ривая добычу: вот шоколадно-твердая шапочка белого царь-гриба, рядом огненные картузики боровичков, во мху притаились, сбив набекрень золотистые, в бахроме, шляпы, грузди, тут же – розовенькие мордочки волнушек. Корзина его всегда была полна добычи…
Скончался Анатолий Иванович Рожин 28 июня 1977 года, похоронен в Сыктывкаре. Последние слова, произнесенные им: «Печора, река!». Река времени не унесла его имя в забвение. Рожинский букварь (доработанный его ученицей Розой Ивановной Канюковой) живет и сейчас, по нему и учатся сотни ненецких ребятишек, постигая красоту языка и культуру своего народа.
Юрий Канев, член окружного общества краеведов
Фото из семейного архива и фондов НКМ
