Ордена и медали – это знаки воинской славы. Но не думайте, что, если человек не награжден, то не проявил себя на фронте.

Попробуйте выделить кого-нибудь в суматохе боя, когда все перемешалось, когда бьют по цели несколько орудий. Когда один пулеметный расчет или один артиллерийский расчет на участке фронта, и на этом участке успех, все ясно.

А если, допустим, танковый бой? Бой выигран, из десяти танков уцелело два, остальные или подбиты, или даже сгорели. Кого награждать? Конечно, команду уцелевших танков, хотя подбитый танк, может, и больше сделал.

Вот мой случай: я один стрелял, стреляли бы по «фердинандам» два–три орудия, гадай потом, кто их подбил. Может быть, я бы и не получил орден.

Мне запомнился случай. Наша дивизия многодневными беспрерывными боями сильно была потрепана, нас отвели во второй эшелон и пополняли, готовя к новому прорыву обороны противника. На один из смотров приехал командующий армией генерал-полковник Кузнецов, он сменил Ерёменко. Проходит перед строем солдат и офицеров нашего полка и вдруг останавливается, долго стоит. Я не слышал разговора, так как это было в другом батальоне, но, по воспоминаниям Шатилова, командира дивизии, разговор был, примерно, такой.

Кузнецов остановился перед парой пулеметчиков:

– Вот, товарищ ефрейтор, посмотрите на своего соседа. Видите, сколько у него наград? Три ордена и две медали. А у вас ни одной. Хотя он гораздо моложе вас, а вам у него надо учиться мужеству.

– Разрешите доложить, товарищ генерал? Насчет того, кому у кого учиться, это вам, конечное дело, виднее. Только Васька – мой сын, и два года мы вместе с ним в одном расчете воюем. Я – первый номер, а он – второй. (Первый номер стреляет, второй подносит коробки с пулеметными лентами. – прим. автора).

– Так почему же вас ни разу не наградили?

– А это уж, товарищ генерал, кому какая планида. После боя я завсегда в медсанбат или в госпиталь. И живым не чают. А Васька целехонек. Ему и ордена идут. Чего ж там, воюет он здорово, по-нашенски.

– Что ж, будет и у вас награда. Желаю вам отличиться в первом же бою, но ранений не получать.

И правда, через день на груди пулеметчика появилась звездочка. Вот так!

Награды больше получали офицеры: от командира батальона и выше. Если операция прошла успешно, приказ выполнен, да еще с малыми потерями, значит командир заслужил награду.

За взятие Идрицы нашей дивизии было присвоено звание «Идрицкая», командир нашего полка Зинченко был награжден орденом Суворова III степени, но я не помню, чтобы был награжден кто-нибудь из солдат или офицеров, даже наш комбат, тогда капитан Чернобровкин, не получил ничего.

Я не умаляю роли Зинченко: он умело маневрировал полком, но если враг бежал из Идрицы, значит, были серьезные стычки с противником, где главную роль сыграли солдаты, командиры батальонов, рот, взводов, отделений. Не случайно на груди Зинченко шесть боевых орденов, а пришел-то он к нам в дивизию в 1944 году с одной звездочкой.

И вот противоположность: у Димы Шишкова, командира пехотного взвода, всего один орден, а пришел он в полк в 1943 году и штурмовал Рейхстаг. При освобождении Себежа он первым со своим взводом ворвался в крепость, но получил серьезное ранение, а полковник Зинченко и капитан Чернобровкин – по ордену.

По результатам боя сложно выделить кого-нибудь. И командир, и боец – каждый стремится быстрее окончить стычку, он занят сам собой в общей схватке.

Когда Съянова спросили: «Кто был первый, кто ворвался в Рейхстаг?» – он ответил: «Нас оставалось человек восемьдесят, все были первыми, мне нужно было ворваться в вестибюль и начать там бой, а не смотреть первого, каждый, заряженный наступательным порывом, стремился быть первым».

Конечно грубо ответил, но и вопрос глупый. Так спросить мог только тот, кто не был в бою, не знает, что это такое. Других примеров я приводить не буду, их было бы много.

Был указ Верховного Совета (не помню когда), что офицеры, получившие ранение на фронте и демобилизованные по ранению, награждаются орденом Красной Звезды. Офицеры, но не все бойцы. И в округе многие получили этот орден, в том числе и Василий Константинович Самойлов – мой дядя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 марта 1985 года, в ознаменование 40-летия Победы, были награждены ветераны: кто имел медаль – орденом Отечественной войны II степени, кто имел орден – орденом Отечественной войны I степени.

И опять же, тех, кто не имел ни медали, ни ордена, хотя и был ранен, даже получил инвалидность по ранению, обошли стороной.

Раньше ветераны войны носили знаки ранения: красная полоска – легкое ранение, желтая – тяжелое, соответственно с госпитальным определением после лечения. Сейчас почему-то их не носят, а зря. Я, например, раньше судил об отваге человека по этим полоскам, а не по количеству медалей и орденов. Часто смотришь на грудь ветерана, а у него медали за Москву, Варшаву, Будапешт, Прагу, Берлин. Да, он воевал, но не ближе, чем за 30 километров от передовой, при штабе армии или фронта. Я знаю людей, которые никогда не кричали: «Ура!», не были в схватке, но имеют боевые ордена, даже в нашем бывшем 756-м полку.

Я счастлив, что одним из первых после формирования дивизии получил боевую награду.

Василий Самойлов,

ветеран Великой Отечественной войны